зазря не хочется, должен же понимать…
– А я и понимаю, Игорек. Очень хорошо понимаю, даже лучше, чем ты… да чем большинство других наших товарищей. Я, конечно, по Москве в компании беглого стаббера и «Рекса» не разгуливал, но сколько я раз за стену ходил, пальцев двух рук не хватит, чтобы сосчитать. И в том же Тушино я уже был несколько лет назад, а потому не понаслышке знаю, как это непросто, такой длинный рейд совершать. И не всегда мы с победой возвращались, с товарами, с провиантом. Бывало, что планы проваливались, да еще как!.. Но это ведь не значит, что надо забиваться в угол и растрачивать имеющиеся припасы, пока они не закончатся? Мир дурной, но нам в нем выживать, брат. А сидя на одном месте не выживешь, к сожалению.
Игорь заметил, что стрелец чуть сбавил шаг – видно, заслушался десятника. Этого было у Захара не отнять. Зажечь сердца людей пламенной речью он мог едва ли не лучше всех в Кремле. Захар был из числа тех редких лидеров, которые увлекали за собой и словом, и делом. Десятник свято верил: никто за тобой не пойдет, если ты своим примером не укажешь им путь.
– Тебе видней, – сказал Игорь вслух. – Ты и старше, и опытней. Ну а я отправлюсь за тобой, куда и когда только скажешь.
– Я знаю, брат. – Десятник тепло улыбнулся и положил руку другу на плечо. – То, что ты сделал в Строгино…
– Так бы поступил любой, – поморщившись, перебил его дружинник.
– Любой да не любой, – покачал головой Захар. – У меня вот не получилось выжить и вернуть груз, да еще и покарать предавшего Кремль негодяя!
– У меня тоже. Негодяй, может, до сих пор ошивается где-то на свободе.
– Может, и ошивается, а, может, и нет. Главное, что от всего его воинства, похоже, только один Третьяк и остался, у нас в остроге, да те, кто на складе дежурят. Так что даже не переживай на этот счет.
«Легко сказать!..» – подумал Игорь про себя.
На самом деле он думал о случившемся каждый божий день. И очень жалел, что не смог самолично отправить к праотцам проклятого Вадима. Пусть тогда на стороне мерзавцев был численный перевес, Игорь все равно корил себя за то, что не сумел сполна отомстить маркитанту за предательство… и не предотвратил гибель Громобоя.
Дружинник невольно склонил голову и зажмурился: стоило ему вспомнить о нейроманте, и на глазах наворачивались предательские слезы. Разведчик никак не мог объяснить, как успел за один несчастный день прикипеть душой к бродяге-бородачу. Наверное, дело было в том, что за этот день они успели пережить столько, сколько иные и за месяц не переживают. Захар любил повторять, что общая беда сближает куда больше общей радости. И теперь Игорь на собственном опыте прочувствовал, насколько верно это умозаключение побратима.
Они покинули острог, без лишних слов простились со стрельцом и вновь окунулись в гомон крепости.
– Как поступим? – спросил Игорь.
– Жди меня в Никольской башне. Я с воеводой переговорю, а дальше – как он скажет.
– И что он скажет, как
