Никодим Спиридонович, обмахивая себя салфеткой. – Заговорил-таки! Вот и ладно. Уведите их. – Полицейский увел женщину и мальчика, а он повернулся к баронессе: – Как видите, сударыня, свидетель вашего преступления есть. Он видел, как вы убили его родителей, спрятался от вас, да от потрясения перестал говорить. Доктор посоветовал показать ему убийцу. И получилось!
Обессилев, баронесса упала на стул, ей стало дурно.
– Боже мой… – говорила она. – Кто-то нарочно натравил вас на меня. Вы не боитесь, что произойдет ошибка, как с графом Свешниковым?
– Только, умоляю, сударыня, не падайте в обморок, терпеть этого не могу! – покривился Никодим Спиридонович. – Правда, вы не из тех, кто падает в обмороки… да и не поможет это. Ну-с, осталось найти колье…
Три часа шел обыск, мы все находились в столовой. Сначала обыскали саквояжи баронессы, затем комнаты, затем личные вещи барона. Не нашли.
– Может, и меня обыщете? – развела в стороны руки Агнесса Федотовна, мол, извольте. Никто из полицейских не решился прикоснуться к ее милости. Никодим Спиридонович был чернее тучи, а баронесса полна гнева, однако говорила с достоинством: – Где же колье? Ведь из-за него вы обвинили меня в чудовищных преступлениях. Мальчик вам не поможет. Мало ли что показалось больному ребенку! Да и записки… почерк легко подделать! Вы разве этого не знаете?
Никодим Спиридонович смерил ее тяжелым взглядом и поплелся к выходу. Он потерпел крах. Медленно спускался он по лестнице, будто не хотел уходить. За ним шел я, за мной – князь и полицейские. Агнесса Федотовна, оставшаяся стоять наверху, выкрикнула напоследок:
– Я обязательно распишу во всех заграничных газетах, как в России унижают и оскорбляют достойных людей. Ужасная страна! Ноги моей больше здесь не будет!
Никодим Спиридонович остановился, постоял немного, вперив в негодующую баронессу пронизывающий взгляд, затем внезапно пошел назад, приказав полицейским следовать за ним. Он вошел в гостиную и распорядился:
– Обыщите покойного.
– Это кощунство! – воскликнул князь.
– Помолчите, ваше сиятельство! – брюзгливо отмахнулся Никодим Спиридонович и снова повернулся к своим подчиненным: – Обыщите покойного! Это приказ.
Под подушкой барона нашли футляр, а в нем… колье.
– М-да… – Никодим Спиридонович торжествующе улыбнулся, беря в руки футляр. – Полагаю, барон не доехал бы до Вестфалии. А дело-то, Влас Евграфович, простое.
День бы потерян. Я ступил на ступеньку экипажа, не зная, куда податься, как вдруг меня окликнул князь Белозерский. Я задержался, ожидая его.
– Влас Евграфович… – мялся он, подойдя ближе. – Вы на меня сердиты?
– Нисколько.
– Я прошу простить меня за недостойное поведение. И давно хотел поблагодарить вас за Мари, вы поступили тогда благородно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
