Оно словно возникло из ниоткуда, огромное, в серебристой оправе. Оно странно манило к себе, завлекало в себя. Мышке невольно хотелось переступить раму и шагнуть туда, в него. Зато её не впечатлило своё отражение. Из зеркала на неё смотрело маленькое щупленькое создание с запавшими глазами и каким-то странным шрамом в области шеи. Мышка рефлекторно стала ощупывать шею, пытаясь вспомнить, что с ней могло произойти, после чего у неё на всю жизнь на самом видном месте остался т такой некрасивый шрам. В это время подошёл он. Мышка повернулась к нему с взглядом, полным ожидания слов утешений или… пояснений.
– Всё хорошо, – успокоил её он, присаживаясь перед ней на корточки, – Ты у меня красавица.
– Ты так говоришь, чтобы не расстраивать меня, – покачала головой Мышка.
– Я никогда не говорю так, чтобы не расстраивать. Я люблю тебя любую, вот и всё, – он улыбнулся и поднял к ней лицо, – Поцелуй меня.
Мышка, слегка сбитая с толку этой просьбой в то время, когда они говорят о её незавидной внешности, склонилась к нему и прильнула к его губам. Он закрыл глаза, как закрывал их всегда, когда они целовались.
В зеркале на фоне притихших в темных сумерках растений отражались светящиеся спокойным светом силуэты двух любящих друг друга душ, слившихся в трепетном поцелуе.
II
Мышка так и не поняла, как они оказались в Петергофе. Зеркало, перед которым они целовалось, стало ещё больше в размерах. В конце концов, оно словно растворилось, испарилось в воздухе, а они оказались в открытом море. Их ноги едва касались воды. На секунду Мышка испугалась, что вода затянет их в свои глубины, и они пойдут ко дну. Она ойкнула и боязливо посмотрела под ноги, а он крепко прижал её к себе.
– Ничего не бойся, – прошептал он, касаясь губами её маленького уха.
– А мы не утонем? – Мышка продолжала с опаской коситься на покрытую золотистой рябью поверхность чистой прохладной воды.
– Не утонем. Такие, как мы с тобой, не тонут, не горят, и не падают, – улыбнулся он, – Если тебе страшно, смотри не под ноги, а вперёд.
А впереди разлился розовый дымчатый закат, на фоне которого, важно рассекая морскую гладь, плыл огромный корабль. Сонные после ночи чайки лениво перекликались между собой, то качаясь на волнах, то взмывая в небо, то присаживаясь на мачты и трубы корабля. Мышка сразу же узнала в нём знаменитую «Аврору».
– Интересно… «Аврора» плавает, в то время как она должна стоять на ремонте в Кронштадте.
– Она там и стоит, – загадочно улыбнулся он.
– Вижу я, как она стоит! Рассекает по морю!
– Возвращается домой с ночной прогулки, – пояснил он, – Ночью ей скучно стоять одной на морском заводе, и она пускается в самовольное плавание. Сейчас она, судя по всему, была в Швеции. Во всяком случае, возвращается оттуда…
– Чудеса! – Хмыкнула Мышка, – А если ей и днём захочется попутешествовать?
– Нельзя, – покачал головой он, –
