дьяк Мамырев своего помощника, прекрасно понимая, что парень все забудет, и рот разинет, и мысли вслух выскажет. Не все умеют вида не подавать, что удивлены или неприятно поражены.
И вот перед ними Рим – великий, древний город, столица христиан-латинян. И прием у папы римского.
Но великий князь Иван Васильевич знал, кого выбирать послами, это Иван Фрязин балаболка и даже пустобрех, остальные себе на уме и цену и свою, и Москве знали. Все трое держаться с достоинством умели и не стали дрожать коленками пред папским престолом. Не слишком волновались московские послы, направляясь в сопровождении богато одетых слуг и охраны в Ватикан.
При папском дворе их приезда ждали, но папа Сикст все еще был занят праздниками по поводу своего восшествия на престол Святого Петра.
Эти русские медведи всегда привозили богатые дары, особенно меха и самоцветы, но послы бывали редко, потому лучшим подарком для себя и престола папа Сикст посчитал бы присоединение Московии к Флорентийской унии. Тогда и меха в его сокровищницу, и золото на новый крестовый поход потекли бы рекой.
Потому московитов принимали двояко – полупрезрительно, но с надеждой.
Лаура ныла, держась за щеку, третью ночь – страдала зубами. Зою это страшно раздражало, советовала рот солью полоскать или вовсе зуб вырвать. Но девушка отказывалась от всего, полоскание казалось ей мерзким, а открывать рот перед лекарем страшно. В конце концов щеку красавицы разнесло, выглядела она уродливо. Оставалось ждать, пока нарыв сам прорвет.
Другая выгнала бы надоедливую соседку из комнаты или сама ушла, но Зое, живущей в папском дворце из милости, и гнать кого-то не пристало, и самой идти некуда, хотя имя у нее гордое, императорское – Палеолог. Два столетия Палеологи были на византийском троне, последний император – Константин XI – погиб, защищая город от турок, а с ним пала и Византийская империя. Католический мир не пришел на помощь осажденному Константинополю, но Ватикан приютил у себя брата последнего императора Фому Палеолога и потом его осиротевших детей. Так внучка одного императора и племянница другого Зоя Фоминична Палеолог стала воспитанницей понтифика и нахлебницей папского двора.
Лаура Зое не сестра и даже не родственница, просто новый папа Сикст пристроил к византийской царевне одну из своих дальних родственниц. Лаура сначала была страшно недовольна, но потом поняла выгоду: она при дворе, а тяжеловатая, страдающая полнотой Зоя, совершенно не умеющая кокетничать или обольщать, прекрасно оттеняла легкую тоненькую Лауру. Выигрышное соседство. Кроме того, бесприданница Зоя и прав больших себе не требовала, те, кто живет из милости, не могут ни на что претендовать. Четырнадцатилетняя уверенная в себе кокетка легко превратила старшую подругу в подобие наперсницы-служанки. Нет, Зоя не прислуживала Лауре, но требования дать лекарства или позвать служанок выполняла исправно.
При прежнем папе было лучше, папа Павел больше благоволил несчастному деспоту Мореи и его детям, хотя Зоя прекрасно понимала, что и это благоволение не навсегда. Но что она могла поделать? Только ждать замужества
