усаживаясь.
– Вы опять его видели? – Алекс замерла возле кофеварки.
Девушка отрицательно покачала головой, но Алекс сразу же поняла, что она врет.
– Вы что, опять возвращались туда?
Руфь с виноватым видом отвернулась, не понимая, что именно этого-то Алекс от нее и ждала.
Руфь было девятнадцать, и она была подающей надежды студенткой юридического факультета, когда ее жестоко изнасиловали, избили и бросили умирать в двухстах ярдах от ее дома.
Отпечатки пальцев на сорванном с нее кожаном рюкзаке позволили определить насильника – им оказался тридцативосьмилетний Алан Харрис, привлекавшийся за мелкую кражу в возрасте двадцати лет.
Руфи пришлось пройти через тяжелый суд, который приговорил преступника к двенадцати годам тюрьмы. Девушка изо всех сил пыталась заново склеить свою жизнь, но происшедшее полностью изменило ее личность. Руфь стала нелюдимой, бросила университет и прекратила все отношения с друзьями. Более поздние встречи с психологами не смогли вернуть ее хоть к какому-то подобию нормы. Жила она на автопилоте. Но даже эта хрупкая жизнь была полностью разрушена три месяца назад, когда, проходя мимо паба на Торнс-роуд, она увидела своего обидчика, выходящего оттуда с собакой на поводке.
Несколько телефонных звонков подтвердили, что Алана Харриса выпустили за образцовое поведение, когда он не отсидел и половины положенного ему срока. Эти новости привели девушку к попытке самоубийства, после чего суд назначил ей лечение у Алекс.
Во время их предыдущей встречи Руфь призналась, что ежевечерне поджидает насильника в кустах возле паба.
– Если вы помните, во время нашей последней встречи я рекомендовала вам больше туда не ходить. – Это не было ложью. Алекс действительно порекомендовала ей не ходить больше туда, но рекомендация могла бы быть и пожестче.
– Знаю, но… мне надо видеть…
– Что «но», Руфь? – Алекс постаралась, чтобы ее голос звучал помягче. – Что вы надеетесь там увидеть?
– Я хочу знать, почему он сделал то, что сделал, – ответила Руфь, отрывая руку от стула. – Хочу увидеть, сожалеет ли он об этом, испытывает ли он чувство вины за то, что разрушил мою жизнь. За то, что уничтожил меня…
Алекс с симпатией кивнула ей, но не стала на этом задерживаться. У них было мало времени, а сделать предстояло очень много.
– Вы помните, о чем мы говорили на нашей последней встрече?
На измученном лице Руфи появилось возбуждение. Она кивнула.
– Я знаю, что для вас это будет очень тяжело, но это необходимая часть процесса выздоровления. Вы мне верите?
Безо всяких колебаний Руфь еще раз утвердительно кивнула.
– Отлично. Я все время буду рядом, – улыбнулась Алекс. – Расскажите мне все с самого начала. Все, что произошло в ту ночь.
Глубоко вздохнув несколько раз, девушка уставилась на стол в углу комнаты. Отлично.
– Это
