Автомобиль, топча зелень, выметнулся на лужайку.
Распахнулись правая и левая двери, разом выметнулись легкая фигура Мариэтты и тяжелая туша сержанта Синенко, в один голос заорали:
– Лежать!.. Стоять!.. Руки за голову!.. Лечь на землю! Лицом вниз, стреляю!
Я сказал Гаврилюку шепотом:
– Дом!.. Говори номер дома!
Он ехидно улыбнулся, обманул, сейчас его отвезут в поликлинику, хороший уход под охраной гарантирован, он в безопасности, а дальше будет видно…
– Дурак, – сказал я, наклоняясь совсем близко к его лицу. – А пулю в лоб не хочешь? Или… во лбу?
Он улыбнулся еще ехиднее, но вдруг дернулся, глаза полезли на лоб. Я поднялся, отряхнул ладони.
– Иду себе, никого не трогаю…
Синенко выкрикнул радостно:
– А трупы, трупы где?
Я вяло отмахнулся.
– Там… вот за тем автомобилем.
Он вздохнул с облегчением:
– А-а-а, слава богу, а то я уже думал, не заболел ли… Они там друг друга перестреляли, верно? Ни с того ни с сего?
– Откуда я знаю? – возразил я. – Может, у них серьезные терки насчет политического курса Швеции! За это вообще убить мало.
– Швеции? А это что за страна?
– Вот-вот, – сказал я, – никто не знает.
– А эти просто перестреляли?
– Точно, – подтвердил я. – Почему люди такие злые?..
– А кто эти злые люди, не знаешь?
– Абсолютно, – сказал я. – Только слышал, что вот тот труп продавал прямо со склада оружие другому трупу. Со склада, что на адмирала Маканина, сорок семь, секция четыре… Но это так, мелочь…
Мариэтта, прислушиваясь одним ухом, потрогала шейную артерию Гаврилюка.
– Ничего не понимаю, – ответила она зло. – Сердце еще бьется…
– Тогда вызываем «Скорую помощь»?
Она сказала брезгливо:
– Нет, уже мертв. Хотя странно, раны не смертельные. Две пули в руки и две в живот…
– А если у него мозг в животе? – спросил Синенко. – Я читал про такие случаи. А вот еще в Индонезии есть мужикобаба, что месяц он доминант, а месяц его доминантят…
Она отмахнулась, в меня вперила злой взгляд.
– В следующий раз убью за это «полицейская женщина»!.. Я – полицейский, а не полицейская, запомни!..
– Уже запомнил, весь дрожу…
Она спросила резко:
– Опять мимо проходил?
– Это они мимо проходили, – возразил я, – а я стоял тут и любовался этой, как ее, ага, природой!.. Вот-вот, любовался природой! Тут ее много, вон слева и даже как бы справа… А если посмотреть вот так, чуть наклонив голову и вприщур, что увидим?
Синенко посмотрел вприщур и с наклонением головы.
– Мать моя! – вскрикнул он в священном ужасе. – Тот же винный ларек, который восемнадцать раз закрывали из-за его близости к школе! Замаскировались!.. Спасибо, брат! Как ты его сразу увидел?
Мариэтта
