говорил об этом Ельцину и Гайдару, с трибуны Верховного Совета и съезда народных депутатов, в своих статьях, книгах, брошюрах и выступлениях того времени… Мне задают до сегодняшнего дня один вопрос: «Когда и по какому вопросу у вас начались разногласия с Ельциным?» – «По вопросам экономической политики», – отвечаю я неизменно.
Вот этот «документ» и привезли в Москву сразу же после подавления Верховным Советом путча (ГКЧП) американские «эксперты», возглавляемые Джерри Саксом. Предполагаю даже, что и Ельцина ввели в заблуждение Гайдар, Бурбулис, Чубайс и К˚, – дескать, «зачем вводить президента в детали?». Во всяком случае, он казался удивленным, когда я рассказал ему всю историю с программой «Вашингтонский консенсус».
Но Ельцин упорно продолжал настаивать на верности «избранного курса» даже тогда, когда всему миру был очевиден крах «Консенсуса» везде, где пытались его осуществить. Конечно, «Программа» являлась мощным инструментом МВФ, ее курировало министерство финансов США и продвигал исполнительный директор МВФ Мишель Камдессю. Я с ним встречался в начале 1992 года, мы проговорили довольно долго, он «мягко» пытался подвести меня к необходимости принятия «Вашингтонского консенсуса», делая ударение на то, что лишь в этом случае «Запад может помогать России». Вот эта приманка – «Запад поможет» – увлекла и Ельцина, и Гайдара, и других; некоторые из них искренне верили в эту мессианскую роль Запада; другие, по моему глубокому убеждению, были попросту завербованы и послушно выполняли грязную роль по уничтожению экономики своей страны.
А между тем обстановка в обществе настолько осложнялась в силу непрерывного ухудшения материального положения людей, что это явилось причиной возникновения элементов гражданской войны как реальности. Всеобщее недовольство выливалось в забастовки, демонстрации, иные активные и пассивные акции, направленные против власти. В 1992 году дело не дошло до открытых массовых антиправительственных бунтов населения по всем регионам в силу одного обстоятельства – исключительно динамичной публичной деятельности Верховного Совета, который, несмотря на яростное сопротивление президентско-правительственной стороны, взял на себя задачу корректировки самых опасных последствий ельцинско-гайдаровской «шоковой терапии».
Этим самым мы спасли страну от полного распада. Я раньше писал, что сам широко распространившийся термин «шоковая терапия» принадлежал польскому премьеру Бальцеровичу, который первоначально принял указанную программу «Вашингтонский консенсус» и попытался ее внедрить, но быстро отказался от главных ее положений, просчитав гибельные последствия. В результате «большая приватизация» в Польше началась спустя более 10 лет после того, как эта страна приступила к радикальным реформам (в период второго президентского срока социалиста Александра Квасьневского), в 2000 году. При нем же была принята «новая Конституция Польши, а первый
