крупная ссора, он не сказал, по поводу чего. Он сказал, что было бы неплохо, если бы она хотя бы больше симпатизировала делу, как он его называл.
– Тогда он должен считать, что вы симпатизируете… делу.
– Я? Да я совершенно не разбираюсь в политике, но у меня правило: никогда не возражать, и мужчины думают, что ты согласна, а это всегда лучшая политика.
– Спасибо, что рассказали мне об этом.
– Прошу вас, не говорите Мэри Джейн. Ему не следовало приходить. Мне было бы очень обидно, если бы она узнала. Семейные неурядицы касаются только их двоих.
Она стояла у двери, провожая меня. Когда я покидала ферму, девочка мела двор и дразнила пса, который бросался на метлу, виляя хвостом и желая поиграть.
– Умный пес. Кто сам нашел дорогу назад от этих плохих детей, плохих, плохих, плохих, плохих.
– А куда же ушел пес? – спросила я. – Его кто-то увел?
Девочка притворилась, что не слышит меня.
Казалось, ей нравится беседовать с животными, но не с людьми. Я последовала ее примеру и обратилась к псу, поглаживая его по голове:
– Ты привел меня сюда, правда? Как тебя зовут?
Поскольку пес не ответил, за него ответила девочка:
– Билли.
– А что за дети увели тебя прочь, Билли?
– Тебя увели Гарриет и Остин, – сообщила псу девочка. – Но ты вернулся.
Глава 8
Яркие простыни и наволочки вздымались на ветру на заднем дворе у Армстронгов. Очевидно, Мэри Джейн не позволила возможной трагедии помешать домашним делам. Она стояла у двери, выбивая лоскутный коврик, и остановилась, когда я подошла на расстояние слышимости.
– Ты не поверишь, что учудили мои дети!
– Они же в школе, разве нет?
– Ха! Отправились в школу, как пай-детки, но туда не пришли. Какой-то ребенок принес мне записку от учительницы об их отсутствии. И куда бы, ты думала, они пошли?
Терпеть не могу, когда люди задают вопросы, желая что-то вам поведать, но я поддержала эту игру.
– Ума не приложу, куда они пошли, Мэри Джейн.
Я прошла за сестрой в дом, где она аккуратно положила выбитый коврик.
– На ферму они отправились, прокрались, если хочешь, взяли их пса, привязали его на веревку и дали понюхать кепку Этана. Они обыскивали поля и канавы. Выставили меня такой дурой перед учительницей.
Это объясняло бегавшую на воле овчарку. Видимо, ей надоело, что ее заставляют служить, и она сбежала.
– Бедные дети.
– Да, и в самом деле бедные дети. – Она уставилась на мои перепачканные грязью туфли, когда я уселась в единственное хорошее кресло. – Но они хотя бы пытались.
Иными словами, я не пыталась.
– Послушай, Мэри Джейн, ты не была со мной откровенна. Ты заставила меня думать, что, будь у тебя хоть малейшая возможность, ты бы в два счета покинула этот дом с его колодцем и тяжелой работой и эту деревню, где, по твоим словам, тебя никто не
