сообщила она. – Что ж, ничего не скажешь, волнующая история…
В этот момент на пороге появился слуга.
– К вам лорд Лонгмор, ваша светлость, – доложил он.
«Только не сейчас, черт возьми», – подумала Софи.
Ее сестра вызвала скандал своим появлением в бомонде и к тому же нажила весьма влиятельного врага, по несчастному совпадению оказавшегося матерью Лонгмора. Клиенты десятками покидали «Мэзон Нуар», а Софи не имела ни малейшего представления, как возместить ущерб. «Только не он…» – мысленно повторяла она.
В столовую для завтраков вошел граф Лонгмор с газетой подмышкой, и сердце Софи бешено заколотилось – она ничего не могла с собой поделать.
Черные волосы, сверкающие темные глаза, благородных очертаний нос, сломанный, должно быть, не менее десяти раз, но упорно остававшийся прямым и надменным… И еще – высоченный рост и могучее телосложение. В общем, настоящая мужская красота. Вот если бы к ней еще и мозги…
Нет, лучше не надо! Во-первых, мужчине мозги ни к чему. А во-вторых, у нее не было времени ни для него, ни для мужчин вообще. Ей следовало спасать магазин от Надвигавшейся Беды.
– Принес вам последний «Спектакл». – Граф улыбнулся. – Но я вижу, что был недостаточно проворен.
– Сестра только что показала нам газету, – ответила Марселина.
Лонгмор нахмурился и покосился на Софи. Та молча кивнула, подошла к буфету и стала наполнять тарелку.
– Ах, мисс Нуаро! – воскликнул граф. – Вижу, вы ранняя пташка! Вас не было в «Олмаке» вчера вечером?
– Разумеется, нет. Даже испанская инквизиция не в силах заставить дам-патронесс дать мне поручительство.
– С каких это пор вы ждете их разрешения? Я был так разочарован! Сидел, как на иголках, гадая, в каком обличье вы появитесь! Мое любимое, по крайней мере, до сих пор – горничная из Ланкашира.
Этот костюм больше всего любила и сама Софи. Предполагалось, что ее вторжения на балы и приемы с целью собрать сплетни для Фокса должны были оставаться в глубочайшей тайне. Однако Софи, одна из Нуаро, прекрасно умела привлекать к себе внимание, а если требовалось, так и делаться невидимой.
Но он ее заметил. Должно быть, имел необычайно острое зрение, возмещавшее прискорбный недостаток мозгов.
Софи отнесла тарелку к столу и села рядом с сестрой.
– Как жаль, что я испортила вам все веселье, – обронила она.
– Ничего страшного, – любезно ответил граф. – Я все-таки нашел себе занятие.
– Да, очевидно, – согласился Кливдон, оглядывая гостя. – Но вы ведь никогда не встаете так рано. Вероятно, вы заехали к нам, возвращаясь с вечеринки.
Как и большинство ему подобных, лорд Лонгмор редко вставал до полудня. И сейчас его растрепанные черные волосы, обвисший галстук и помятые брюки свидетельствовали о том, что он еще не ложился, а если и ложился, то не в свою постель.
И тут воображение
