попробовать? Всё-таки ж интересно… какая она была…
Екатерина Борисовна повернулась, подумала и кивнула:
– Да попробуй. Чего уж там. Ножом отщипни маленько да попробуй… А вообще-то погоди, она ведь засохла вся. Её над паром надо или в кипяток.
– Точно! Я кусочек отломлю – и в кипяток!
Минут через сорок Георгий осторожно подвёл ложку под разбухший кусочек нормы и вынул его из помутневшей воды.
Екатерина Борисовна мыла тарелки.
Георгий понюхал кусочек, лизнул:
– Что-то запаха никакого, тёть Кать…
– Милый мой, так сколько времени прошло. Ещё бы.
Георгий отправил содержимое ложки в рот, пожевал и проглотил.
Екатерина Борисовна, вытирая сковороду, смотрела на него:
– Ну как?
Георгий пожал плечами:
– Не знаю… что-то непонятное. Пересохла, конечно, странный вкус…
Екатерина Борисовна усмехнулась:
– Какой странный? Такая же норма.
– Не совсем. Привкус какой-то. Не похожий…
– Ну так мы и жили не похоже, что ж удивляться. Вы ж над модами нашими смеётесь, а они-то как раз и возвращаются. Вот как.
– А я никогда не смеялся. Просто привкус странный.
– Бог с ним, с привкусом. Главное – норма.
– Открой хоть окно, что ли! – Денисов зло посмотрел на жену. – Вонища, чёрт знает…
Светлана Павловна отодвинула тюлевую занавеску, стала открывать окно. Денисов склонился над нормой, понюхал:
– Господи… мерзость какая… откуда они такую вонючую берут?..
– Это из интерната Первомайского, откуда ещё.
– Гадость какая… чёрные комки какие-то…
– Ты нос зажми да проглоти. В первый раз, что ль, ешь?..
Из окна потянуло гарью.
Светлана Павловна села на диван, взяла вязание.
Денисов зажал нос, быстро запихнул норму в рот и стал натуженно жевать.
Норма не помещалась во рту, лезла из губ. Денисов вдавил её ладонью назад, глухо икнул, вскочил и наклонился над столом. Его вырвало нормой и только что съеденным обедом.
– Боже мой! Женя! – Светлана Павловна бросила спицы. – Ну что ты!
Денисов сплюнул, тяжело выдохнул, отходя из залитого рвотой стола:
– Фуууу… сука… гадина…
– Иди воды попей! Куда ты торопился-то?! Зачем всю?!
– Да отстань ты!
– Пополам бы разрезал да съел.
– Отстань.
Он скрылся на кухне.
Светлана Павловна подошла к столу подняла край скатерти, с которой текло на пол, загнула и положила на лужу.
Тарелка, ложка, роговые очки Денисова и свежая «Вечёрка» были залиты розоватой, остро пахнущей жижей. Куски нормы торчали из неё.
– Борщ такой… курятина… всё пропадом…
Она осторожно подняла очки, стряхнула.
Денисов
