напряженности. Дева и девка одновременно – она остроумна, вульгарна, жестока… прихоти ее губительны, словно кориолисова буря.
Черная фигура Алии застыла, как часовой, на южной платформе посвященного ей храма, Святилища Оракула, – фримены Пауля воздвигли храм рядом с крепостью.
Эту часть своей жизни она ненавидела, но не знала, как уклониться, не погубив сразу всех. Число паломников – проклятье на их безумные головы! – день ото дня умножалось. Двор храма уже был заполнен ими. Повсюду сновали торговцы, ворожеи, гаруспики[2], гадатели жалким подражанием Паулю Муад’Дибу и его сестре зарабатывали свои гроши.
Разносчики вовсю торговали колодами Таро Дюны в красных и зеленых упаковках. Алия не переставала удивляться – кто только выбросил эти штуки на рынок Арракина? Почему интерес к Таро вспыхнул именно теперь? Чтобы замутить будущее? Пряность наделяла каждого, кто принимал ее, некоторой способностью к предвидению. Ну а фримены всегда особенно отличались этим. Случайно ли, что сейчас они повсюду бормочут о приметах и знамениях? Она решила при первой же возможности заняться этим вопросом.
С юго-востока задувал ветер, легкий бриз, укрощенный громадным каменным валом. Кромка скал Барьерной Стены оранжево светилась сквозь легкую пыльную пелену, отражая лучи опускавшегося к горизонту солнца. Горячий ветер тронул ее щеки, напомнив о родных песках, об открытых и безопасных просторах.
Остатки сегодняшней толпы уже спускались с широких ступеней нижнего портика, выложенных зеленым камнем, люди шли по одному и группами, кое-кто задерживался поглядеть на сувениры и амулеты на лотках уличных торговцев, заводил разговор с заклинателями. Паломники, просители, городской люд, фримены, торговцы… неровной цепочкой возвращались они к центру города по обсаженной пальмами аллее.
Взгляд Алии отыскал фрименов, отметил суеверное преклонение на их лицах, дикарскую привычку держаться в стороне ото всех. В них была сила ее и всегдашний источник угрозы. Они попрежнему ловили гигантских червей для путешествий, удалого развлечения и жертвоприношений. Пилигримов с иных миров они презирали, городской люд – жителей низин и грабенов – еле-еле терпели, а циничных, с их точки зрения, уличных торговцев яро ненавидели… Вольного или, как говорили в городах, «дикого» фримена не стоило задирать нигде, даже в святилище Алии. В святых местах, конечно, никакой резни не случалось, просто потом где-нибудь находили тела…
Над толпой клубилась пыль. Кремнистый запах щекотал ноздри Алии, внушая ей ностальгию по просторам Пустыни. Воспоминания только обострились после появления гхолы. Сколько удовольствий приносили эти бесхитростные дни, когда брат ее еще не взошел на трон… находилось время на шутки, на всякие мелочи, можно было позволить себе просто насладиться прохладным утром или закатом… Сколько же тогда его было – времени… времени… времени… Даже опасности были тогда добрыми – смерть приходила
Предсказатели будущего по внутренностям животных (первоначально у этрусков, затем у римлян).
