с разнообразными чистыми субстанциями, – отвечал Скитале. – С абсолютным добром и злом. Полный негодяй, получающий наслаждение только от причиняемой им людям боли и ужаса, может послужить любопытным объектом для познания.
– А ваши тлейлаксу случайно не поработали над старым бароном Харконненом, дедом Императора? – спросила Ирулан.
– Мы тут ни при чем, – отрезал Скитале. – Просто творения самой природы зачастую не менее смертоносны, чем наши. Собственные произведения мы помещаем в условия, в которых их удобно изучать.
– Я не позволю третировать себя! – запротестовал Эдрик. – Разве не я защищаю это сборище от…
– Видите? – перебил его Скитале. – И это его верные суждения нас укрывают? Хотелось бы знать, какие…
– Я хочу немедленно обсудить способ передачи Хейта Императору, – настаивал Эдрик. – На мой взгляд, Хейт является воплощением старого морального кодекса, который Атрейдес усвоил еще в юности на своей родной планете. Можно предположить, что Хейт позволит Императору расширить свой взгляд на мораль, очертить и положительные, и отрицательные моменты в религии и жизни.
Скитале улыбнулся, окинув компаньонов благодушным взглядом. Все шло в соответствии с его ожиданиями. Старуха Преподобная орудовала эмоциями, как ятаганом. Ирулан идеально подходила для своей несостоявшейся роли – неудачливая креатура Бене Гессерит. Эдрик – всего лишь шапка-невидимка, не более: он только скрывает собравшихся от Императора. Теперь навигатор лишь угрюмо молчал в ответ на общее невнимание.
– Так, значит, этот Хейт должен отравить психику Пауля? – спросила Ирулан.
– Примерно так, – ответил Скитале.
– А Квизарат?
– Легкий перенос ударения, наплыв эмоций – и зависть превращается во вражду.
– А КООАМ?
– Будут кругленькие дивиденды.
– А для прочих группировок?
– Одна из них получит название правительства, – ответил Скитале. – Слабейшие будут аннексированы во имя морали и прогресса. Оппозиция умрет в собственных сетях.
– И Алия?
– Гхола Хейт нацелен не только на Императора, – произнес Скитале, – сестра его теперь как раз в том самом возрасте, когда ее может увлечь обаятельный мужчина, специально для этого подготовленный. Мужество воина и разум ментата будут неотразимы для Алии.
Мохийам позволила себе приоткрыть древние глаза в знак изумления.
– Гхола-ментат? Это опасно!
– Чтобы получить точные результаты, ментат должен использовать безукоризненные исходные данные. А что, если Пауль попросит у гхолы объяснений… что скажет Хейт о цели нашего дара? – произнесла Ирулан.
– Хейт будет говорить правду, – сказал Скитале, – это все равно ничего не изменит.
– То есть вы оставляете Паулю лазейку для спасения? – спросила Ирулан.
– Ментат! – пробормотала Мохийам.
Скитале
