здесь они могут только замедлить твою гибель. И так, пока колдун, тебя ранивший, не помрёт. Тебе не выжить, точно говорю.
– Именно поэтому будет лучше, если он останется, – вмешался Филипп, – он – не воин, это очевидно, но он может быть полезен нам, он чувствует приближение Змея Горыныча. А мы даже не знаем, кто этот Змей. Может, сам Мстислав, ставший ещё сильнее, чем прежде, может, вождь Усыня, который потому и не появился с колдунами, что летает где-то в небе. А, может, у клана Змея появился какой-то новый сильный союзник, вроде собаки – Богдана Многоликого, и потому они решили вернуться на новгородскую землю. Потеряем Ратмира, и никогда этого не узнаем.
– А как он укажет нам на Змея Горыныча, если останется здесь, на заставе? Кто скажет нам о приближении этой твари, если она вообще существует?
– Я поеду с вами, – произнёс вдруг Ратмир, – я хочу покончить со Змеем Горынычем раз и навсегда, я помогу вам.
Он снова вспомнил о тысяцком Путяте. Тот точно не стал бы отсиживаться на заставе при приближении опасности, смело пошёл бы в бой.
– Ратмир, ты не понимаешь, на что идёшь, – отговаривал его Филипп, – это очень опасно.
– Чего пристал к мальчишке? – нападал теперь Гарольд, – он же сказал, что идёт. Хоть перед смертью станет мужиком.
– Он – не богатырь, – возражал Филипп, – чтобы стать богатырём, он должен принести клятву.
– Это дело не хитрое, нужно только священника найти. Я даже сам это сделаю. А ты, Ратмир, жди здесь.
Впервые он назвал своего ученика по имени, а не своей любимой кличкой, и это ещё больше польстило послушнику.
– Что ж, я вижу, ты уже всё решил, – опечалился Филипп, – лишь обо одном тебя прошу, держись рядом со мной и Айратом. Гарольд тебе не поможет, а мы, возможно, успеем тебя спасти. Но если нам доведётся разминуться, держись Айрата, а не меня. Я как-нибудь отобьюсь, а вот ты без помощи Айрата точно погибнешь.
Вскоре появился и Гарольд в компании местного священника – отца Афанасия. Богатыри из сотни Олега не расходились, все ждали торжественного момента.
– Положи руку на сердце и повторяй за мной, – произнёс отец Афанасий, – я, раб Божий – Ратмир, перед лицом господа нашего клянусь: исправно и мужественно нести свою службу, учиться смирению и послушанию у духовных лиц, истреблять врагов истинной веры без всякой жалости или обращать их в христианскую веру. Клянусь, что никогда не отниму жизнь у христианина, не причиню ему тяжёлых увечий, не позволю ему страдать от нехристианской веры и погубить свою душу, перейдя в веру иную, клянусь до самого Страшного Суда быть верным воином Христа – богатырём, на этом свете и на том. Если же я нарушу свою клятву, то пусть церковь отречётся от меня, и меня постигнет кара, достойная самого страшного врага христианской веры. Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь.
При последних словах священник перекрестил Ратмира, а затем помазал ему лоб миром. Новоиспечённый богатырь поклонился и поцеловал руку отцу Афанасию.
– Ну
