так, сынок, это танец с кулаками! Ты порхаешь, как бабочка!
Занятия словно подстегнули меня. Месяц я посещал клуб дважды в неделю и уже был готов выйти на ринг. Меня ставили в пару с ребятами на четыре-пять лет старше, ведь нужно было соответствовать по весу, а не по возрасту, а больше девяноста килограммов весили только подростки. Я был не хуже других, и с каждым спаррингом моя уверенность росла. Вскоре я уже мечтал выйти на детскую площадку, как Сильвестр Сталлоне в «Рокки», и выбивать искры из глаз у всех, кто хоть раз задирал меня. Я лишь представлял это – но и того было достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. Насмешки продолжались слишком долго, но я верил, что наконец-то переворачиваю страницу, и был полон надежд на будущее.
Глава пятая
Воспоминания о тех временах, когда я боксировал в клубе и свободно болтался по всему району, до сих пор одни из самых счастливых в моей памяти. Тогда у меня установился определенный жизненный распорядок, и я чувствовал, что все шло по-моему. Я делал успехи в боксе, все лучше двигал ногами и заметил, что вес начал понемногу уходить. Когда Дот обратила внимание на то, что старая одежда стала мне великовата, она просто понимающе улыбнулась. Она безропотно перешивала мои школьные брюки даже после долгих рабочих смен. Думаю, больше всего удивился своему перевоплощению я сам. Я знал, что Дэвид очень гордился мной и вечно ставил остальным в пример. Даже Джерри, который обычно оставался холоден, стал называть меня «чемпионом».
– Сынок, я должен тебе кое-что рассказать, – начал однажды отец.
Голос его звучал сухо, и я тотчас понял, что разговор намечается не о боксе и не о комиксах – и даже не о плохом поведении Задиры. Но не похоже было, что он собрался меня ругать. Нет – уловив его тон, я почувствовал, что тема была гораздо важнее, но не мог и предположить, насколько серьезными и судьбоносными окажутся его слова.
Я встретил Джерри, когда он шел домой из паба, а сам я как раз возвращался из школы, и мы подошли к газетному киоску за углом, как бывало порой, чтобы купить комикс. В эти редкие моменты мы садились вместе на полу в гостиной, Джерри выбирал картинку и предлагал мне ее срисовать. Пока я рисовал, он не произносил ни слова. Ему было достаточно видеть, что я частично унаследовал его художественный талант.
По пути к газетному киоску он обычно спрашивал меня, какой комикс я бы хотел купить. Мне очень нравились комиксы про Судью Дредда, поэтому я всегда был готов к вопросу. Однако на этот раз Джерри шел молча, и его слова о том, что он должен мне «кое-что рассказать», надолго повисли в воздухе.
– Что, пап? Что? Что ты должен мне рассказать? – спрашивал я, шагая рядом, не в силах сдержать любопытство.
– Извини, сынок, я ошибся. Ты слишком мал, чтобы понять. Я расскажу тебе, когда ты подрастешь, – ответил он, неожиданно передумав.
Я был боксером, борцом – достаточно взрослым и сильным, чтобы справиться с любым выпадом.
