щедро делилась добытой информацией.
– Не звонила, – с тихой обреченностью произнесла Настя.
– За нею не заржавеет, – пообещала подруга. – Твой обормот цельный грузовик подогнал вместе с грузчиками. Баба Клава сказывала, что те часа полтора всякий скарб таскали. Всю квартиру, поди, до донышка выскреб, крохобор?
Настя и сама не могла уразуметь, что ее больше обидело: внезапный съезд мужа с квартиры или хамская экспроприация мебели, включая купленную вскладчину. Он оставил только дурацкое кресло и видавший виды диван. Однако обсуждать эту тему с подругой Настя не желала: боль была настолько остра и пронзительна, что никаких сил на разговоры не осталось.
– Слушай, а он кухню тоже спер?
– Понятия не имею. Я туда еще не заглядывала.
– Так сходи, – потребовала подруга. – А я пока на линии повисю.
Настя давно смирилась, что Ольга с грацией носорога постоянно вмешивается в ее личную жизнь. Хоть и говорят, что любопытство не порок, но любая дотошность должна иметь границы. Когда же Настя задавала Ольге какой-нибудь каверзный вопрос, та замыкалась, как ракушка, поспешно переводила беседу в другое русло.
Настя проковыляла на кухню и озадачилась: древний обшарпанный гарнитур «Миди», от которого она давно хотела избавиться, никуда не делся, зато прожорливый, как советский военно-промышленный комплекс, холодильник «Донбасс» улетучился. Аппарат сжирал больше электричества, чем производил холода, при этом через каждые полгода ломался. Она давно предлагала мужу поменять его на современную модель, но благоверный напоминал глухаря на токовище: незачем избавляться от старой советской техники, если она работает. Не позарился супруг и на газовую плиту, что, впрочем, неудивительно: агрегат сработали лет через десять после окончания войны, за долгие годы эксплуатации он оброс изрядной коркой ржавчины и жира, которая оказалась не по зубам даже самым лютым чистящим средствам.
Настя присела на стульчик и призадумалась. Первое, чем займется в ближайшее время – поищет приемлемый холодильник. Это даже хорошо, что Олег избавил ее от старья. В Италии народ вообще выкидывает древнюю мебель на улицу. Заодно надо переклеить обои, а то квартира в бомжатник превратилась. «Как был ты дураком, так им и остался, – мысленно обратилась она к теперь уже бывшему супружнику, – вот и мучайся теперь со своим хламом». Вернувшись к трубке, Настя предложила:
– А давай-ка, подруга, подваливай ко мне, только по пути выпивки прикупи – обмоем начало новой жизни.
– Вот это по-нашему, – обрадовалась Ольга. – И никаких соплей. Жди, скоро буду.
Повесив трубку, Настя вернулась на кухню. Ясный пень, Ольга прихватит с собой своего благоверного. Трофим по натуре бирюк, из него каждое слово раскаленным паяльником нужно вытаскивать, но это положительное качество, учитывая нынешние затруднения Насти, с лихвой перекрывается другим, совершенно бесполезным и даже вредным – уж больно пожрать любит. От мысли, что
