даже военных магиков вытащили с собой ― значит, что-то серьезное затевается.
Дальше в поле разворачивались четыре полковые гаубицы-пушки ГПК-2[33] облегченного кавалерийского образца с укороченными, как будто обрубленными, стволами, с огромными катушками дульных тормозов. За ними стоял грузовик с боекомплектом, а вот во втором грузовике прибыл взвод гурков, измазанных зеленым, в лохматом камуфляже, с обмотанными лентой карабинами. Всех привели ― значит, точно не шуточки.
Я доехал почти до палатки со стоящим возле нее столом, остановился. За столом восседал вояка с густыми усами и очень знакомым лицом. На видневшихся из-под камуфляжной куртки защитного цвета петлицах красовался широкий продольный галун вахмистра.[34] Я выбрался из кабины, раскинул руки в приветствии:
– Парамоныч! А ты все служишь!
– Волков, чтоб тебя! ― встал навстречу вахмистр.
Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам.
– Ну как ты, где ты теперь? ― спросил он.
– В охотниках, в Великореченске. А ты все служишь, как погляжу? Повысили?
– Служу, а что мне остается? ― махнул он рукой. ― Четырнадцатый год в строю, почитай. Зато и повысили, только больше уже некуда. Куда путь держишь?
– В Серые горы, к гномам.
– Так просто? С торговлей?
– Нет, по делу. Ловлю тут одного, взял сыскное поручение, ― слегка покривил я душой, смешав мух и котлеты в одной тарелке.
– Злодея, что ли? ― хмыкнул Парамонов. ― Ну лови. Но поаккуратней.
– А что тут делается? ― обвел я рукой военный лагерь.
– Эльфы опять шалить начали. Вылезли из-за Вороньей гряды, прорвались в свой бывший лес, а попутно три хутора сожгли со всеми арендаторами. Двадцать семь человек вырезали.
– Не зверствовали? ― спросил я, хоть и заранее ответ знал.
– Эльфы ― да и не зверствовали? ― хмыкнул старший унтер-офицер Парамонов. ― Они же нас даже за животных не держат, зверствовали как могли. Ни одного человека нормально не убили. Разведка троих поймала ― нам навстречу дозором шли. Вон они.
Возле штабного бронетранспортера на траве сидели трое изрядно избитых эльфов. Глаза заплыли, носы и губы разбиты, длинные, обычно собранные в хвосты волосы грязны и всклокочены. Никакой красоты, в общем. У всех руки туго связаны за спиной, да еще между собой одной веревкой. Возле них стояли трое же драгун с карабинами наперевес.
– Но вроде бы дали координаты своего лагеря, когда их колдуны поспрошали и заодно к телефону подсоединили, ― сказал Парамонов, затем хмыкнул и добавил: ― Они на пытку и угрозу смерти хлипковаты: бессмертные, им про конец существования думать невыносительно. Сейчас там гурки[35] разведывают. Если подтвердится, начнет артиллерия работать.
– В каком направлении?
– На север.
Пушка ГПК-2 калибра 76,2 мм предназначена для вооружения в основном кавалерийских частей, поэтому отличается малым походным и боевым весом и даже может перевозиться во вьюках после разборки. Конструкция разработана на базе горной пушки обр. 1938 года. Имеет угол возвышения 80°, поэтому может действовать как гаубица. Дальность огня ― до 10 500 м.
Упомянутые знаки различия относятся к полевой форме. В парадной форме и повседневной все знаки различия размещаются на погонах. На камуфляжных куртках, надеваемых поверх (или в жаркое время вместо) полевого мундира, вместо петлиц имеется шеврон на левой стороне груди, где размещаются знаки воинского звания. На рукаве возле плеча размещается шеврон с номером и эмблемой полка.
Опыт создания подобных частей был перенят тверским князем из опыта Британской империи. Было обнаружено полукочевое племя лесных охотников, прекрасных воинов и следопытов, теснимое со всех сторон выдавленными из своих земель эльфами. По некоторым данным, это были не чистокровные люди, а потомки от союзов людей с лесными дриадами ― отсюда такое «чувство леса». Глядя на их чуть зеленоватый оттенок кожи и тонкие черты лица, в это можно поверить.
Тверской князь пообещал переселить племя на свои казенные земли, гарантировать каждому отслужившему достойный пенсион и надел земли, а также еще целый список льгот. Обещания соблюдались неукоснительно, даже в госбюджете каждый год одной из первых строк шла статья «на развитие и обустройство народа алху». В результате служба в егерских частях Тверской армии превратилась в почетную обязанность всего этого народа. Воины алху, прекрасно теперь вооруженные, обученные лесной войне чуть не с рождения, проводили успешные операции против эльфов и к тому же отличались редкой беспощадностью к своему исконному врагу. Вражда между ними была вековая. Своих детей они обучали исключительно военному делу ― почти с самого рождения. Гурками народ алху поначалу назвали в шутку, вспомнив об отважных непальцах на службе британской короны, но затем алху приняли это слово как самоназвание. Поэтому гурки стало обозначением народа, а также егерских частей Тверского княжества, а не общераспространенным термином, как, скажем, те же сипаи или зуавы.
