в Чечне я не был. Я был в Афганистане, – ответил я.
– Долго?
– Примерно два года.
– И больше в армию ты не хочешь?
– Нет, мне достаточно, – сказал я как можно более категорично. – Это окончательно.
– Как ты думаешь сам, ты человек Русской Армии?
Я немного подумал над ответом, точнее – сделал вид, что думаю, затем сказал:
– Нет, я сам по себе. Мне с ними проще общаться, чем с другими, может быть, но не более.
Ей принесли карри, два белых рисовых купола среди кусочков курицы в оранжевом остром соусе. Она взяла вилку в правую руку. Перехватив мой взгляд, засмеялась:
– Что ты уставился? Здесь в основном американцы, у них всегда вилка в правой, даже если с ножом едят. Нарежут весь стейк, а потом вилку в правую руку – и едят по кусочку. Вот и я привыкла. А карри и нарезать не нужно.
Наколола кусочек курицы на вилку, попробовала.
– Все равно слишком острым сделали, – слегка поморщилась она. – Каждый раз одно и то же.
– Ты изменилась, – сказал я, глядя на нее.
– Потолстела.
– Нет, этого я не вижу. Ты сама изменилась.
– Ни капли, – покачала она головой, жуя курицу. – Я такая же, как всегда. А когда ты вышел из «ворот», тогда я – да, изменилась. Временно. У меня была депрессия, меня вместо повышения собирались переводить в Порт-Дели, где душно, влажно, скучно, где я никого не знаю и мне ничего не светит. И тут появился ты, затащил меня в постель, подарил мне три дня настоящего праздника. И я влюбилась. А потом все наладилось: меня повысили, а влюбленной я осталась. Видишь, как все здорово получилось?
– Да уж вижу.
– Ладно, не злись, – улыбнулась Светлана. – Твое мужское самолюбие ничем не задевается. Ты что, забыл, как я на тебя бросилась в офисе? Я не изменилась, я все та же и хуже не стала. Просто стала самой собой. И все.
– Здесь не о самолюбии речь, – осторожно ответил я. – Просто я был знаком с другой Светланой, а сейчас будто знакомлюсь заново.
– Не совсем заново. Все мои телесные стати и достоинства остались прежними, ты все знаешь. – Она даже выпрямилась и сделала некое движение плечами, демонстрируя грудь. – Появилась пара лишних килограммчиков на заднице, но я с ними справлюсь. К тому же она у меня и так не слишком маленькая, так что распределились они незаметно.
– А не телесные?
– Я – прежняя, – вздохнула она. – Я всегда такой была – я знаю, чего хочу, я знаю, как этого добиться, и я добиваюсь.
– И чего ты добиваешься сейчас? – спросил я.
– И об этом тоже чуть позже, – в очередной раз ушла от этого вопроса Светлана. – Я не хочу говорить об этом сейчас и здесь. Все… – она неопределенно пошевелила пальцами, – взаимосвязано. А насчет «знал»… Ты ничего не знал обо мне и не знаешь сейчас. Ты не «знал»,
