между могучими кронами. По толстым ветвям, роняя хвою и всякий мусор, гналась за удирающей белкой хищная куница. Пахло чем-то теплым и прелым, пружинила под ногами вековая подстилка из веток и рыжей хвои.
Во рту пересохло, сухой язык царапал нёбо, очень хотелось пить, но он шел и шел, а никакого ручейка или озерца по дороге не попадалось. В самом начале, правда, попался маленький бочажок, но плевок на его поверхности и не подумал расплываться. – значит, вода для питья не годилась. Мысленно поблагодарив Деда3 за науку, Акела двинулся дальше, забрасывая на ходу в рот чуть недозрелую бруснику, которой было под ногами просто тьма-тьмущая.
Почему-то он совсем не удивился, когда, выйдя к большому дому, стоящему посередине большой поляны, понял: Пришел! Это был именно дом, а не какая-нибудь избушка на курьих ножках. Добротный, массивный домина, сложенный из потемневших от времени массивных бревен. Забор из толстых плах, дубовые ворота, рядом такая же мощная дверь из дубовых досок.
А на двери желтела бронзовая ручка старинного звонка тех времен, когда электрических звонков еще не делали. Звонок звенел просто от чисто механического поворота ручки. Это устройство почему-то показалось очень неестественным и неуместным в этой обстановке, как если бы на брусчатке, запруженной каретами, ландо и прочими анахронизмами, вдруг проскользнула бы серебристая «Ауди».
Акела крутанул ручку. – звоночек тренькнул, за калиткой послышалась непонятная возня и сопение. Щелкнул запор и дверь легко, без скрипа распахнулась, открыв его взору поросший травою двор, высокое крыльцо и яблоню, тянущую отяжелевшие плодами ветви к окошку с распахнутыми ставнями. А под ней призёмистый стол из потемневших от времени и дождей плах. «И как только, эта яблонька зимой не вымерзает? – пришла в голову мысль.
– Заходи, коли пришёл.
Он вздрогнул и опустил глаза. На него в упор смотрела симпатичная девчушка лет семи-восьми, не больше. Чёрные длинные косы были заплетены линялой ленточкой зелёного цвета, взгляд изумрудных глаз смущал, какой-то открытостью и, одновременно, серьёзностью. Возле неё топтался годовалый медвежонок и шаловливо бодал юную хозяйку лобастой башкой.
– Входи, гость дорогой. Заждалась я тебя.
Акела сдержал улыбку. Очень уж забавно это прозвучало из уст такой крохи. Он шагнул через порог.
– Спасибо, хозяюшка, только откуда же ты знала, что я сюда иду?
– Эвона, – махнула маленькой ладошкой девочка. – Мне дядька Леший когда ещё сказал: «Ставь самовар, к тебе в гости витязь идёт». Мишутка, помоги принести, мне его с водой не поднять.
Сочтя за благо не задавать лишних вопросов, Акела наблюдал. Мохнатый помощник, умчавшийся в дом, сопя и забавно косолапя, послушно вынёс во двор огромный начищенный самовар. Водрузив этот раритет на стол, довольно
Дед – прозвище Кадочникова Алексея Алексеевича, мастера русского рукопашного боя, автор многих разработок по школе выживания.
