дальним родственникам. Она хотела попросить, чтобы они приютили нашу семью на какое-то время.
– Постараюсь скорее вернуться, – она тихонько выскользнула из квартиры.
Вернулась Клава к вечеру с увесистым кульком кукурузной муки.
– Все в порядке? Никто вас не искал – спросила она.
– Нет, все в порядке, – ответила мама.
– Так вот, Галя, я договорилась с теткой Нюрой и ее сыном Федором, что они приютят вас, – сообщила она, устало опускаясь на табуретку. – Сегодня уже поздно, до комендантского часа добраться не успеем. Утром мы все вместе отправимся в дорогу.
Ночью женщины осторожно пробрались в нашу квартиру и собрали оставшиеся продукты и теплые вещи. Сложили скарб на тележку.
Утром отправились в дорогу. Путь был долгим. Родственники жили за городом. Опасаясь патрульных, мы шли проходными дворами и переулками. К счастью, нас никто не остановил.
Двухэтажный недостроенный дом располагался на самой окраине. За ним начиналось большое кукурузное поле, которое тянулось до самых гор. Урожай давно был собран и из земли торчали лишь засохшие стебли.
У ворот нас встретила хозяйка – пожилая женщина в стеганой телогрейке, это была баба Нюра.
– Замерзли, пострелята? – обратилась она к нам певучим голосом. – Я растопила печь и сварила вам кашу с салом.
Мы уютно расположились в просторной комнате на втором этаже. Было тепло, но с первого недостроенного этажа тянуло сквозняком, сквозь щели. Главное, мы почувствовали себя в безопасности, а кукурузная каша со шкварками, показалась нам райским кушаньем.
Во время еды баба Нюра расспрашивала маму о том, что случилось с нашей семьей. Вскоре после обеда тетя Клава с Женькой отправились домой.
К вечеру вернулся сын бабы Нюры – Федор. Он каждый день ездил в город на рынок продавать кукурузную муку и тем зарабатывал на жизнь. Каждое утро Федор запрягал в телегу старую кобылу Мушку и отправлялся торговать. Дядя, Федор в противоположность своей матери, казался очень суровым и молчаливым. Это был мужчина лет сорока, хромой от рождения, левая нога короче правой. Он очень сильно хромал. По этой причине Федора не взяли в армию, да и немцы не трогали, считая, что несчастный калека не способен причинить им вред.
Кобыла была настолько стара, что ни на что не годилась даже на мясо – кожа да кости. На всякий случай у дяди Федора в телеге всегда был самогон и если его останавливали для проверки, этот «шнапс», как называли его немцы, помогал мужчине избежать всяких неприятностей. Бутылочка всегда служила ему пропуском.
Баба Нюра рассказала нам, что до войны Федор работал в колхозе сторожем на кукурузном поле. Ему даже разрешили построить этот дом, но достроить его не успели. Жилыми в доме были только две комнаты на втором этаже. Одну хозяева занимали сами, а вторую отдали нам.
Весь первый этаж служил складом, там хранились стройматериалы.
