портите мебель, – одернула его Амалия. – Кроме того, так вы ничего не добьетесь. Если вы непременно хотите разбить себе голову, попробуйте на прочность одну из колонн в холле.
– С каким удовольствием я бы вас прикончил! – злобно сказал Арчи, но тем не менее оставил шкаф в покое.
– Боюсь, это удовольствие не было бы взаимным, – дипломатично ответила Амалия. – Сядьте и давайте поговорим.
– Кажется, я уже знаю, о чем мы будем говорить, – горько промолвил Арчи, валясь в кресло. – О той половине моего состояния, которую вы хотите заполучить. Разве не так?
– Нет.
– Я так и думал, что половиной вы не удовольствуетесь.
– Мне вообще ничего от вас не надо, – сказала Амалия. – Просто, знаете ли, любопытно побывать герцогиней. Может, у меня в жизни больше не будет такого случая.
– В герцогини вы не годитесь, – заявил Арчибальд.
– Это почему же?
Прежде чем ответить, Арчибальд зачем-то потрогал мочку своего правого уха.
– Вы слишком красивы. Настоящая леди должна быть хороша, но она не может быть красавицей, это привлекает к ней ненужные взоры.
Такой галиматьи Амалии отродясь не доводилось слышать.
– Еще одно слово, – сухо сказала она, – и я начну всерьез думать о половине вашего состояния.
– Это меня не удивит, – отозвался герцог язвительно.
Амалия со стуком захлопнула «Гептамерон», подавив порыв запустить увесистым томом в Арчи. Затем подошла к столу, взяла лежавшие на нем листы и подала их герцогу.
– Лучше прочтите вот это…
Это был один из самых любопытных документов, какой только пришлось составлять поверенному российского посольства в Лондоне Скуратову. Суть его заключалась в следующем: если в течение месяца, начиная с сегодняшнего дня, герцог Олдкасл не предпримет никаких шагов для развода, будет повсюду представлять Амалию как свою жену и прочая, она обязуется не предъявлять к нему никаких имущественных либо материальных претензий и, в зависимости от его требований, немедленно согласится на развод по истечении этого срока либо поддержит его заявление о признании брака недействительным.
– Я что-то не понимаю, – признался герцог. – Чего вы хотите?
– Я вам уже сказала, – отозвалась Амалия. – В течение месяца побыть герцогиней. После чего я верну вам свободу.
Арчибальд встал и заходил по комнате.
– Вы ставите меня в совершенно немыслимое положение. У меня насыщенная светская жизнь. Я езжу на охоты, бываю при дворе, я… Вы хотите разделить все это со мной?
– А как же иначе, – ответила Амалия. – Но сразу же оговоримся. В спальню ко мне вы не заходите. Ни пожелать мне доброй ночи, как в прошлый раз, ни… словом, никогда.
– Я ошибся дверью, – сказал герцог оскорбленно.
– Я вам верю, – отозвалась Амалия спокойно.
– Итак,
