ты надрал им задницу своими бросками, брат. Ты просто взорвал трибуны.
– Да, я знаю, – ответил Бракс, все еще наблюдая за Кенни.
Не сказав больше ни слова, Джейк и Кенни ушли.
Бракс провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду.
– Что все это значит? – спросила я спокойно. Я надеюсь, Бракс не заметил, что Кенни вызвал у меня панический страх, я не хотела заострять на этом внимание. Это вызовет лишние вопросы, а мне вовсе не хотелось на них отвечать. Поэтому я решила, что будет лучше пошутить, чтобы скрыть тот факт, что у меня практически была паническая атака:
– Я уже было подумала, что он начнет жевать мои волосы, – я тихонько засмеялась, стараясь скрыть тот факт, что это был поддельный смех. – Это практически подтолкнуло меня воспользоваться кодовым словом.
Секунду Бракс не отвечал. Призрачный взгляд все еще оставался твердым и пугающим. Затем он сделал глубокий вдох, закрыл глаза, и когда снова открыл, посмотрев на меня, они были чистыми и светлыми, а гнев практически исчез. Однако я чувствовала, что его гнев не исчез. Он все ещё кипел в его странных голубых глазах:
– Кенни просто чертов самодовольный болван, Грейси. Прости меня за мой французский, но он такой.
Прежде чем я успела себя остановить, я перегнулась через стол и слегка коснулась пальцами костяшек его пальцев:
– Все нормально, правда. Забудь об этом.
Так же быстро цвет его глаз сменился со светло-голубого на серо-голубой. Наглая, самодовольная улыбка вернулась. Он посмотрел на мои пальцы, затем опять на меня:
– Какое у тебя кодовое слово?
Я опустила руку и встретила его прямой взгляд:
– Если я скажу тебе, это уже не будет кодовое слово, ведь так?
Медленная, волчья ухмылка тронула уголки его губ:
– Еще раз тронешь меня так, Оливия Бомонт, и тебе понадобиться чертовски больше, чем кодовое слово, – он откинулся назад и изучал меня несколько мгновений. Мне былонекомфортно, а его глаза не отпускали мои:
– А теперь как насчет того, чтобы рассказать мне о том ужасном, полном страхом взгляде, когда Кенни коснулся твоих волос?
6.Неприятность
Пока эти жестокие голубые глаза изучали меня в ожидании ответа, я вдруг поняла одну важную вещь. Уровень восприимчивости Бракса был гораздо выше, чем я думала. Он был так занят поеданием взглядом своего нахального студенческого брата, что я даже не заметила, как пристально он параллельно наблюдал за мной. Когда его небесно-голубые глаза смотрели на меня непреклонным сосредоточенным взглядом, взвешенным и оценивающим, изучая, я тут же абсолютно точно поняла: Бракс Дженкинс не просто пустоголовый, популярный, весь в татушках бабник-бейсболист, он был исключительно умным. Я могла видеть это в его наблюдательном, тревожном взгляде.
Однако я тоже была умной и я не собиралась
