очередной посетитель, и он ничуть не походил на Билли, не говоря уже о том, что Билли было около двадцати, а посетителю – наверняка вдвое больше. Подсев к стойке, вновь прибывший спросил виски, а получив его, глотнул и скривился так, словно в кружке оказалось молоко для грудных младенцев.
Я решился, подошел прямо к столу, где находился брат Билли, и сел.
– Люблю покер, – сказал я по-испански. – Можно к вам присоединиться, сеньоры?
Один из сеньоров потерял больше, чем собирался, и с охотой принял мое предложение, которое давало ему повод с честью покинуть игру. Я рассчитывал, что вот-вот появится Стив, и мы захватим младшего Мэллоуна. Последний меж тем доел леденец и вытянул палочку изо рта. Глянув в окно, я увидел пегую лошадь у коновязи. И перевел взгляд на мальчишку, сидевшего напротив меня. Не знай вы, что он недавно уложил шерифа Фосетта и его людей, чтобы освободить своего брата, вы бы никогда не заподозрили, что он на что-либо подобное способен, – таким славным и открытым он казался. Не то чтобы я боялся, но пот все равно стекал у меня по груди. Жилистый смуглый мексиканец, оказавшийся между мной и бандитом, тасовал засаленную колоду.
– Меня зовут Риджуэй Стил, – сказал я.
– Мануэль, – представился банкомет.
– Хорхе, – произнес один из игроков.
Светловолосый сунул в рот палочку и пожевал ее, после чего извлек наружу и поглядел на нее так, словно это был королевский жезл.
– Гарри, – просто сказал он.
Мануэль сдал карты. Мэллоун улыбнулся.
– Десять треф.
– Пас.
– Валет.
Я чувствовал себя в знакомой стихии. Дверь взвизгнула, поворачиваясь на петлях, и я дернулся. Мэллоун наконец закончил играть с палочкой от леденца и бросил ее на стол. Почесывая нос, он уставился в свои карты. Краем глаза я заметил за окном фигуру Стива, маячившую в конце улицы, и, повернув голову, увидел направленные на меня в упор глаза Гарри. Они были янтарные, холодные и жесткие. Но я даже не успел поразиться происшедшей в них перемене.
– Никогда не садись играть со своей смертью, compadre[14], – сказал он.
Крылья его носа подрагивали. Прежде чем я успел опомниться, он выхватил из-за пояса нож и намертво пригвоздил мою правую руку к столу.
От следующего его движения Мануэль отлетел назад вместе со стулом. Пианист, наигрывавший печальную мелодию, обернулся, и я увидел у него те же светлые волосы и те же карие глаза.
Без предупреждения он схватил с пианино «винчестер» и выстрелил. Его брат рванулся к двери. Я почувствовал глухой толчок от пули в грудь и догадался, что пианист попал в меня. Я даже не понял, что умираю, но, кажется, все-таки успел подумать, что Билли Мэллоун и в самом деле первоклассный стрелок.
10
– Ридж! Ридж, ты меня слышишь?
Чьи-то руки трясли меня. Я попытался открыть глаза, но стоило
Приятель
