движка, проорала:
– Мы должны найти убийцу этой Маши!
– Зачем? – вякнула я, вжимаясь в кресло.
– Затем, что я не хочу под следствие!
– А под «КамАЗ» ты хочешь, да?! – взвизгнула я, послав кривую улыбку позеленевшему водителю грузовика, опасно подрезанного нашей «шестеркой». – Какое следствие, тебе ничего такого не грозит! Лазарчук с Беловым не идиоты, они сами прекрасно во всем разберутся!
– Знаю я, как они разберутся! – фыркнула Ирка и прибавила газу. – Нет уж, придется нам с тобой им помочь, а то как бы чего не вышло… И не спорь, пожалуйста, не нервируй меня! Я за рулем!
– Вот именно, – прошептала я, после чего закрыла и рот, и глаза.
Ирка еще некоторое время продолжала горячо отстаивать необходимость нашего с ней участия в детективном расследовании, но я мудро помалкивала, и подружка постепенно успокоилась.
К Анке мы доехали быстро и почти без потерь. Пара царапин на крыле и помятый при парковке цветник большой утратой в данной ситуации не считались. При виде поломанных хризантем Ирка – знатная любительница флористики – виновато вздохнула, и только. Анка, мрачно наблюдавшая, как гибнут под колесами «шестерки» ее цветочки, тоже проявила необычное безразличие к судьбе фамильного добра. Я поспешила увлечь одну свою расстроенную подружку в дом другой, твердо рассчитывая там, в уютном гнездышке семейства Тороповых, снять стресс со всех угнетенных масс по собственной Иркиной методе.
Моя дорогая подружка считает наилучшим лекарством от тоски и уныния какой угодно этиологии высокалорийные кондитерские изделия. Она могла бы если не кровью, то собственной слюной и желудочным соком подписаться под каждым словом того самого слона из стихотворения Чуковского, который на вопрос «Что вам надо?» без тени сомнения отвечал: «Шоколада». Только Ирка расширила бы список до двух дюжин наименований: ей регулярно и в больших количествах надо и шоколада, и мармелада, и взбитых сливок, и пломбира, и пирожных с тортиками… Вот тортик-то мы и купили по дороге к Анкиному дому.
Расчет оказался верным. Превосходный многослойный «Наполеон» со второго захода одолел упаднические настроения, поднял наш моральный дух и уверенно утвердил его на высоте двенадцатого коржа. Анка, поначалу сидевшая как пришибленная, постепенно оправилась от первого потрясения и стала думать о том, что кто-то должен взять на себя организацию Машиных похорон. Близкой родни у той не осталось, маму она похоронила в прошлом году, а отца – еще раньше.
Пока Анюта составляла список обязательных в таких случаях безрадостных дел, Ирка отвлекала себя от печальной действительности иначе. Сначала она подбила нас всех хлопнуть под третий кусок тортика по рюмочке коньяка, а потом с пьяной искренностью полезла ко мне обниматься.
– Ты моя самая лучшая подруга! Живи долго и счастливо, а не как Анкина Маша! – прочувствованно говорила она, роняя на мое плечо слезинки – крупные, как леденцы монпасье, и блестящие, как кристаллы Сваровски.
– Спасибо
