одиннадцатый. Едва я успел дописать последнюю единичку, листочек у меня выдрали из рук. Вот напарничек, блин, не мог чуть подождать.
После обеда мы толкались возле оружейки, ждали дежурного старшину с обеда и вполголоса делились впечатлениями о занятии.
– Где дежурный, скоро каплейт придет, а мы еще оружие не получили, – переживал Федос.
– Да он, может, себе «адмиральский» час устроил, спит, наверно, – высказался «киевлянин», – лежит сейчас на шконочке, рассольник переваривает.
– Что за «адмиральский» час? – поинтересовалось сразу несколько матросов.
– Эээ, вот вы тугие! У нас в учебке был, у матросов на коробках тоже есть. Это когда после обеда весь личный состав по приказу прыгает на шконки и дрыхнет до послеобеденного построения, – носочки там простирнут, на баночку, – а сами под одеялко и похрапывать, красота!
– Ээ, хватит врать, – сразу начала возмущаться общественность, – ты что заливаешь! Чтобы матросы-срочники после обеда дрыхли, где это в советском флоте такое видано??
– Не верите – не надо, вы можете сами поспрашивать у связюков нашего набора.
Галдёж прервал рык дежурного:
– Ррразойдись, караси, – «годок»-старшина, вальяжно шоркая ботинками по палубе и крутя на пальце ремешок с ключами, словно тяжёлый линкор, проплыл между расступившимися матросами.
«Им всем обязательно, что ли, этот ремешок с ключами на пальце крутить? Какого моряка ни вижу с ключами – все крутят-раскручивают», – промелькнуло у меня в голове. Потом через пару месяцев, получив ключи от холодной баталерки, я нацепил на них кожаный ремешок от офицерского снаряжения и с упоением начал раскручивать ключи на пальце, абсолютно не задумываясь, зачем я это делаю.
– Для получения оружия – становись! Старшина второй статьи Федосов! В оружейку ко мне на контроль бегооом. арш, – проорал дежурный из-за решётки двери. Федос метнулся вовнутрь. Выдача пошла своим ходом.
Стрельба из М-16 какого-то особого впечатления на меня не произвела. Через ручку-прицел целиться было непривычно и неудобно. Привычной уверенной тяжести «Калаша» не ощущалось. Звук от выстрела был совершенно иной. Мое мнение разделило большинство матросов нашей группы.
– Фигня какая-то, – бурчал Федосов на чистке оружия, – кайфа от стрельбы никакого, а чистить запаришься. Мне эта «Эмка» еще на летучке попалась, я калибр сдури, как у нашего «калаша», пять сорок пять написал, тройбан схлопотал, а смотришь – патрон-то почти такой же, как на «семьдесят четвертом»…
– Дык оно так почти что и есть, – вклинился в разговор один из матросов, – у них калибры чутка по-другому меряются – нам же группный на занятии объяснял.
– Всё у них, американцев, не как у людей, теперь тройбан из-за них получил, ротный комсомолец еще на собрании ляпнет, – продолжал сокрушаться старшина.
Зря он сокрушался, никто про
