родным и близким в Екатеринодар не имело смысла – помочь они ничем не смогут, а волноваться будут еще больше, чем я. То ли дело добрый боженька, он, если захочет, и поймет, и подсобит!
– Господи! – прошептала я, устремив молящий взгляд на тускло золотящуюся луковицу купола. – Прошу тебя, пусть Кузнецова живой и невредимой вернется в отель, а то я так беспокоюсь, что просто убила бы эту идиотку!
Наверное, высшие силы нашли мою просьбу противоречивой – никакого отклика на нее я не получила. Я помолилась еще («Господи, наставь Кузнецову на путь истинный к гостинице!») и еще («Господи, дай сил мне и не дай их маньякам!»), но ситуация не изменилась. Рассудив, что мои молитвы скорее и вернее дойдут до отца нашего небесного, если я озвучу их непосредственно в храме, я живенько собралась, вышла из гостиницы и побежала к церквушке.
Увы, она была закрыта! Вокруг здания в несколько ярусов поднимались строительные леса. Я подошла к церкви близко, как смогла, – буквально уткнулась носом в кирпичную кладку – и не по канонам, но с большим чувством забормотала:
– Господи, на все воля твоя, спаси и сохрани странствующую Кузнецову, укажи ей дорогу к отелю и с опережением обрушь свою карающую десницу на головы злоумышленников, которые могут…
Закончить фразу я не успела, ибо в следующий миг получила немедленное подтверждение того, что даже всевышний не свободен от мужского шовинизма и придерживается принципа: «Выслушай женщину и сделай наоборот». Воистину, первочеловек Адам был сотворен им по собственному образу и подобию!
Краем глаза я заметила стремительно надвигающуюся тень, и чья-то увесистая десница обрушилась на мою собственную голову.
Если бы не привитая мне покойной бабушкой похвальная привычка носить головные уборы, мой череп мог бы серьезно пострадать от соприкосновения с кулаком злодея. К счастью, на мне была мягонькая трикотажная шапочка, которую я на подходе к церкви ассоциативно – для пущего сходства с монашенкой в клобуке – накрыла стеганым капюшоном плаща. Двойная амортизация уберегла от черепно-мозговой травмы, но и напавшего на меня негодяя я не увидела: от удара шапка сползла на левый глаз, а правый закрыл покривившийся капюшон. Пока я с ревом и воем освобождала себе обзор, злодей исчез, как будто его и вовсе не было. Но шишка, стремительно созревающая на моей голове, и левое ухо, горящее огнем, как пирожок с пылу с жару, свидетельствовали об обратном.
– Ах ты, гад! – размазывая по лицу слезы, тушь, тени и помаду, вскричала я. – Ну уж нет! Я этого так не оставлю!
По причине тесной многолетней дружбы с потомственной авантюристкой Кузнецовой у меня не всегда получается быть добропорядочной гражданкой, но в идеале я к этому стремлюсь. Я исправно плачу налоги, хожу на выборы, не нарушаю правила дорожного движения, сигнализирую куда надо о подозрительных личностях и предметах. Разумеется, даже в чужой стране я не могла пройти
