безрадостно отозвался он. – Видимый фронт в твоей версии – это что?
– Телевизионный эфир, конечно, – я устало опустилась в соседнее кресло и бесцеремонно потащила к себе запотевшую бутыль с пенящейся коричневой газировкой.
Успела сделать большой глоток, а потом жадина Макс отнял у меня емкость с прохладительным напитком и жадно к ней присосался.
– Что ты, Максушка, не весел? Что ты голову повесил? – вяло поинтересовалась я.
– Я готов повеситься целиком, только лень веревку искать, – горестно пробулькал Макс сквозь газировку.
Я подперла щеку кулаком, изобразила на лице доброжелательный интерес и приготовилась слушать.
Максим Смеловский большой любитель трагических монологов. Его хлебом не корми, дай только расписать в самых черных красках какое-нибудь невинное событие! Легкая головная боль для Макса – предвестник мучительной смерти, задержка заработной платы – начало конца света, а отдавленная в трамвае мозоль – доказательство непоправимого упадка уровня общественной культуры. Своими причитаниями мизантроп Максим не раздражает только одного человека – мою мамулю, которая постоянно зовет его к себе в соавторы и заодно – в зятья. Я категорически против! Не потому, что Максик мне не нравится. Нравится! Именно поэтому я не хочу убить его сковородкой в первое же утро нашего супружества, когда он скорчит трагическую физиономию над пригоревшим омлетом.
Мы с Максом старые друзья-приятели, вместе учились в педагогическом. В те стародавние времена Максимка был идеалистом и романтиком, поэтому по окончании вуза он с радостной готовностью пошел работать в школу, где целый учебный год сеял разумное, доброе, вечное. В той же борозде Макс похоронил свои иллюзии, сделавшись за непродолжительный период времени между первым звонком и последним удивительно желчным и язвительным типом. Поработав в так называемом «классе коррекции» – подразделении отборных хулиганов и двоечников, – Макс пришел к выводу, что преподавать русский язык и литературу в средней школе должны исключительно морские пехотинцы и смелые парни, окончившие цирковое училище по классу «Дрессура диких животных». Через пару лет, проведенных в поисках наилучшего места применения своих способностей, Максим пристроился на телевидение, где и процветает, получая стабильную зарплату и купаясь в зрительских симпатиях. Что нисколько не мешает ему обильно плакаться в каждую встречную жилетку на манер безутешной Царевны Несмеяны.
– Ну, рассказывай! – разрешила я.
Макс только того и ждал. Вскоре я уяснила, в чем причина его дежурных страданий. Оказалось, что жизнь приятелю страшно омрачает предстоящая запись телепрограммы с той самой вокальной группой, название которой мы безрезультатно разгадывали всем коллективом «МБС».
Нынче вечером Максу – и мне вместе с ним – предстояло провести два часа в компании с парнями из популярной группы «Смывки».
Популярным коллектив был не у самого Макса, а у подрастающего
