я всенепременно вас подожду. Не усердствуйте так, пожалуйста, в своем благородном стремлении меня догнать».
– К сожалению, вы сделали все не так, как мы просили, а с точностью до наоборот, – произносит он, выплыв передо мной из темноты коридора.
– Извините, – почему-то говорю я.
– Ну, что вы… Вы прекрасно попадаете в образ. Именно поэтому я собираюсь попросить режиссера, чтобы он сам вас посмотрел.
Старик смотрит на меня своими бесцветными глазами так, словно я волшебная повелительница и он ждет моего одобрения. Я не знаю, что сказать. Есть ли во всем этом какой-то тайный смысл – не понимаю. Что? Что все это значит? Почему я здесь? Почему он прицепился ко мне? Зачем меня, серую мышку, занесло в кино? Зачем? У меня слишком много вопросов.
– Ну, идите. Идите с богом, – наконец, говорит он, поворачивается и уходит.
Несколько минут я наблюдаю, как его тщедушная от старости фигура удаляется, словно паря над полом из-за беззвучности шагов.
Глава вторая
В привычной для нее атмосфере полумрака, музыки и разноцветных огней Маринка чувствует себя роковой женщиной, чей образ как нельзя более подходит для того, чтобы очаровывать богатого, красивого, приторно-сладкого… В общем, самого модного мальчика. В ее понимании и на этот момент.
Васильковое шелковое платье, алые губы, белая кожа, каштановые волосы, высоко завязанные в конский хвост. Маринка сверкает улыбкой и иногда смотрит на меня, чтобы получить подтверждение собственной неотразимости. Кажется, в этот вечер она решила воплотить в себе все очарование молодости и женственности.
– Кирилл, ты должен научить меня танцевать, – как всегда в подобные моменты, она включает «дурочку» и тянет парня за собой куда-то вглубь зала.
Но сейчас мне почему-то кажется, что делает она это зря. Кирилл сам требует нежности и ласки: он явно из тех, кто всеми силами всегда старается добиться только одного – нравиться всем. И у него это получается. Маринка права, он очень привлекателен. Правда, породистый сын богатого папеньки рискует превратиться в пафосное подобие какого-нибудь Бибера. Все чересчур идеально: тату, серьги… чуть было не подумала: борода. Хотя… отрастит Бибер бороду, как у Санты, – появится она и у Кирилла.
Удивительно, но я не испытываю никаких неудобств, окунувшись в нарисованную Маринкой красивую жизнь, и даже как будто рада всему этому светскому представлению. По замыслу, я должна играть главную роль. Однако о том, что у меня якобы день рождения, никто пока не вспоминает. Я тихо сижу у стойки бара и ловлю кайф от собственной взрослости, представляя, будто я героиня старого американского фильма, и мой Брюс Уиллис выглянет сейчас из-за угла.
Но вдруг происходит кое-что поинтереснее.
– Юль! – окликает меня Маринка. – Ты не имеешь права тут грустить! Знакомься, это – ежик…
У меня глаза из орбит. Кто?! Передо мной действительно
