получили оформление в кельзеновскую модель конституционного контроля, послужившую теоретической основой для европейских систем конституционного правосудия, в том числе для создания российской модели Конституционного Суда РФ.
Концепция политического гарантирования конституции главой государства восходит к идеям Карла Шмитта, разрабатывавшего теорию политической теологии и связывавшего функцию гаранта конституции с политическим сувереном (политическим богом), каким считал главу современного государства. В работе 1931 года «Гарант конституции», посвященной поиску выхода из системного конституционного кризиса Веймарской республики, К. Шмитт призывает заменить плюралистическое государство конкурирующих партий субстанциальным порядком с единой государственной волей, для чего необходима президентская диктатура в качестве гаранта конституции[121].
Обе концепции гарантирования конституции находят отражение в Конституции РФ 1993 года, которая закрепляет Президента РФ в качестве гаранта конституции, прав и свобод человека и гражданина (ч. 2 ст. 80), и устанавливает в ст. 125 полномочия Конституционного Суда РФ в сфере судебного конституционного контроля и толкования конституции.
Современный российский конституционализм, следовательно, основывается на сочетании (соотношении и взаимном влиянии) доктрины и практики политического гарантирования конституции главой государства и судебного гарантирования конституции (органом конституционного правосудия). В исследованиях получает развитие как концепция судебного конституционализма (современная версия судебного гарантирования конституции), так и концепция политического гарантирования конституции Президентом РФ. Доктрина судебного конституционализма развивается в работах современных исследователей, судей Конституционного Суда РФ[122].
Политический гарант конституции в условиях российского конституционализма призван использовать законодательные и согласительные процедуры для обеспечения действия конституционных норм и только в исключительных случаях обращаться в судебный орган конституционного контроля.
Судебный гарант конституции как арбитр по конституционно-правовым спорам и коллизиям включается в обеспечение верховенства конституции только в случае обращений уполномоченных органов государства и должностных лиц, а также граждан и их объединений.
Как судебный, так и политический гарант конституции могут быть носителями динамических и консервативных элементов конституционализма. В условиях стабильного конституционного строя политическая гегемония главы государства сдерживается и умеряется судебным гарантированием конституции, благодаря которому Конституционный Суд имеет возможность оценивать результаты законодательных инициатив Президента.
В условиях интенсивной конституционной модернизации и реформирования правовой системы страны глава государства
Шмитт Карл. Государство. Право и политика. М., 2013.
Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М.: Норма; ИНФРА-М, 2011; Кравец И.А. О понятии судебного конституционализма // Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. ст. / Под ред. М. М. Журавлева, А.М. Барнашова, В.М. Зуева. Томск: Изд-во Том. Ун-та, 2010. Ч. 46. С. 58 – 59; Ярошенко Н.И. Судебный конституционализм в Российской Федерации: понятие и система оснований // Российская юстиция. 2013. N 8. С. 4–6.
