с седыми усами отодвинул от себя тарелку с супом, придвинул мои документы. Полистал военный билет и ухмыльнулся.
– Пожарный, значит…
Вздохнул. Сказал, не глядя в мою сторону.
– Одна проблема. У нас пожарных, товарищ младший сержант, до хэ-э-э… до пупа, значит. Зачем еще один? – подполковник пожал плечами. – Да тем более, ты же с екатеринбургской учебки?
– Так точно.
– Знаем ваше обучение, знаем, – и по тону его нельзя было понять, то ли с хорошей стороны ему известна учебка в Екатеринбурге, то ли с плохой.
Лично я выбирал второй вариант. Учили там спустя рукава. Однажды у нас даже случилось просто фееричное происшествие: загорелась сама пожарная каланча. Тушить было нечем, поскольку горели как раз средства пожаротушения. Над нами ржал весь город…
Подполковник потянул на себя трубку огромного красного телефона с дисковым набором.
– Петрович, тут пополнение Темрюков привез. Один боец. Младший сержант с учебки. С высшим образованием. Тебе оно надо?
– Блин, я Темрюка когда-нибудь убью, – пробурчала трубка в ответ, – Вот скажи, ему что, так нравится туда-сюда в Москву кататься? Что такое сержант с учебки и с вышкой – полгода у нас проваландается, а там на дембель. И опять нового бери, учи? Да спасибо большое, нам такое счастье даром не нужно!
Подполковник положил трубку и подвел итог беседе:
– Значит, не требуется.
– Так что, мне обратно, на распредпункт уезжать? – спросил я, переминаясь с ноги на ногу.
– Местечко мы тебе найдем где-нибудь. Не обратно же посылать. Есть взвод кинологической службы, есть взвод непосредственной охраны артиллерийских складов. Куда больше нравится – к собакам, или к снарядам?
– К снарядам, – сразу же ответил я. К собакам я особой любви никогда не питал. А со снарядами нас в учебке, где готовили на военных пожарных, все же худо-бедно познакомили. В том плане, что твердо дали понять: если они внезапно загорятся, тушить их следует минуть пятнадцать. Не удалось за это время потушить – ноги в руки и сваливай, куда глаза глядят, пока не бабахнуло.
Вызванный рядовой срочной службы, здоровый, белесый и конопатый, повел меня в сторону оружейки.
– Меня Михой зовут. Ты кто?
– Леха, – представился я.
– Тебя Темрюков привез?
– Ну да.
– И как он тебе? – тут Миха обернулся, я разглядел на нем потертую форму. Грязноватая подшива, неотглаженный китель. Сам он был с легкой щетиной, что являлось четким показателем – в этой части особо за внешним видом служивых не следят.
– Ну… – осторожно протянул я. – Странноватый он какой-то.
– Странноватый!? – вскинулся Миха. – Да он трахнутый на всю голову! В прошлый раз ему дали задание привезти из кинологического центра пять собак, так он нажрался прямо в вагоне, собак потом по всему поезду ловили. Слава
