их из библиотеки дядюшки.
Все это остается на ночь.
В знойный день, когда воздух раскалился, дрожит и видимо для глаза струится, в этот час, когда весь дом после обеда погружается в сон, Маня сидит в своей беседке и мечтает.
Маня исхудала за одну неделю. Глаза стали больше и горят лихорадкой. Она влюблена…
Да, да! Как это ни странно! Если любовь – это мечты о другом день и ночь. Если любовь – это жажда слышать голос, видеть лицо, руки и движения. Если любовь – это жажда быть вместе и разорвать мрак, ревниво прячущий от нас чужую душу, – то это любовь… Впервые лицо незнакомца, ехавшего по дороге год назад, на закате солнца, лицо ангела с неумолимым взглядом – бледнеет и заслоняется другим лицом, породистым и тонким, с глазами поэта.
Мане надо теперь видеть Яна! Во что бы то ни стало! Надо говорить с ним! Она пойдет в Липовку, прямо в оранжерею. И скажет…
Что она скажет?
А пока она сидит у креста, в проклятом месте, на опушке рощи. Отсюда ей видны крыши дворца и все, кто едет или идет в усадьбу. С книгой в руке она лежит на траве и внушает Яну, чтоб он вышел за ограду.
Все тихо. Только скрипят гуси, белыми пятнами раскидавшиеся в яре, по болоту. Ярко под солнцем сверкает поросшая аиром вода ставка. Четко чернеет полусломанный крест на бледно-синем небе.
Маня так задумывается, что не слышит легких шагов в роще. Вдруг она оглядывается и вскрикивает.
Перед нею Ян.
– Я вас напугал? Простите! – говорит он, снимая фуражку и по-светски кланяясь.
Она садится и натягивает юбку на обнажившиеся. До колен ноги в черных чулках. Ярко горят ее щеки. Ее глаза похожи на звезды. И Ян захвачен этой красотой.
– Нет… Да… Я испугалась… Я ждала вас оттуда!
Она кивает на усадьбу.
– Вы меня ждали?
Безграничное удивление в дрогнувшем голосе Яна. Его глаза темнеют. И легкая краска обжигает скулы.
Теперь Маня не знает, куда деться от стыл Вдруг, с свойственной ей смелостью, она экспансивно смеется. И говорит, глядя Яну в глаза:
– Да… Я давно вас жду… Сядьте! Ян садится, улыбается.
«Какая чудная, детская улыбка!..» – думает он.
Долгая пауза. Маня жадно и наивно рассматривает его лицо, руки, уши, губы. Он нравится ей. Весь! Он похож на хрупкого пастушка из севрского фарфора. Сначала он сконфужен ее любопытством. В том с той же улыбкой начинает разглядывать его лицо и фигуру.
Она хохочет… Смех ее звонкий, сверкающий, жизнерадостный.
«Она похожа на разбитую веслом волну в солнечный день. Когда каждая чешуйка искрится и сверкает золотом…» – думает Ян.
– Я жду… – говорит он тихонько. И в его голосе так много ласки, что Мане чудится, будто он коснулся ее щек.
– Я вас знаю! – говорит она торжественно.
– Я тоже вас знаю.
– Нет… Я не так… Я знаю вашу тайну!..
О,
