(хотя бы и успешно) способом жизни, поскольку его выбор и осуществление связывается повзрослевшей личностью с некоторой степенью социального давления, пережитого в процессах социализации, от которого она, продемонстрировав социуму определенные жизненные достижения и доказав тем самым свою зрелость и «состоялость», освобождается и начинает переживать себя свободной и автономной.
Можно предположить, что кризис среднего возраста выступает как закономерно возникающая фаза жизни, обусловленная необходимым и обязательным вхождением развивающегося человека в зазор между первичной и вторичной социализацией.
В предшествующие периоды человек в каком-то смысле принудительно испытывал воздействие первичной социализации, пользуясь универсальными для его сообщества образцами поведения, рассуждения, чувствования, задаваемыми извне и транслируемыми через институты социализации (образовательные учреждения, средства массовой информации, религиозные и идеологические сообщества, литературу, театр и пр.). В какой-то момент прямое действие первичной социализации субъективно содержательно исчерпывается, а вторичная социализация должна быть инициирована, «запущена» самой личностью, а не внешними социальными агентами и/или обстоятельствами, как это было до сих пор. Чтобы преодолеть «зазор», личность должна перейти к самоорганизации, известному «самопринуждению», культивированию «опыта самого себя» (Элиас, 2001, с. 39–40) и поисков своих собственных, определенных именно для себя путей развития. Сложность и продолжительность кризиса среднего возраста будут зависеть от того, как скоро человек сможет найти новый «способ жить», новый путь развития.
Первичная социализация предназначена для базовой идентификации взрослеющего человека как с этнокультурными (ценности, смыслы и пр.), так и с социально-нормативными характеристиками (роли, нормы, правила и т. д.) опыта, накопленного обществом, в котором он родился. Целью вторичной социализации может являться будущая самобытная индивидуация и обогащение общесоциального опыта результатами жизнедеятельности и жизнепостижения конкретного человека. В отличие от первичной социализации вторичная не предполагает ни сильной, ни неизбежной идентификации с имеющимися образцами, она носит возможностно-вероятностный и даже в каком-то смысле креативный (жизнетворческий) характер, в ней заключена свобода личности.
Как только процессы базисной идентификации в основном завершены (а это идентификация со своей культурой, социумом, группами, профессией, статусом и пр.), взрослая личность начинает постепенно «перерастать» самое себя, получает возможность в процессах экзистенциальной рефлексии слышать рождающийся изнутри «зов личностного роста» и пытается откликнуться на него (см. об этом: Ассаджиоли, 1997; Харониан, 1997).
Происшествия уже состоявшейся жизни (встречи с людьми, переживание определенных обстоятельств, межличностные коллизии, утраты, интуитивные прозрения и пр.) открывают в каждом человеке те миры, о которых
