style="font-size:15px;"> Антон остался стоять рядом, и теперь ей приходилось смотреть на него, задрав голову.
– Я тебе свитер принесла, – вспомнила вдруг Ника уважительную причину своего здесь появления. – Мама его отстирала.
– Передавай ей спасибо. Она у тебя мировая.
– А еще… – Тут следовало технично перейти к истинной цели визита, но это, конечно, не получилось. – Она почему-то думает, что ты можешь узнать про похищенных девушек. И про Ксюшу.
Антон не удивился.
– Я видел листовки. Игни мог бы попробовать что-нибудь выяснить. Он так сказал.
– Но? – произнесла Ника и добавила в ответ на его вопросительный взгляд: – Есть ведь какое-то «но», верно?
– Вообще-то да. Одно его условие. Не уверен, что ты согласишься…
Ника сама не заметила, в какой именно момент перестала мысленно хмыкать в ответ на эти «он» и «у него». Привыкла, наверное. А может, острое желание помочь Ксюше сделало неважным все остальное. Правда, насчет помощи тоже еще бабушка надвое сказала. Но это все равно лучше, чем просто сидеть и ждать новостей от полиции и волонтеров.
– Какое именно условие?
– Он хочет, чтобы ты поехала с ним, – ответил Антон неохотно.
– Я? С ним? – не ожидая такое услышать, Ника опешила. – Но куда? Зачем?
– Так и думал, что откажешься… – проговорил он, хотя она пока что, вроде, не отказалась. – Этого он не уточнил. Но я догадываюсь. Игни собирается найти… э-э… свидетелей.
– Свидетелей не было, – твердо сказала Ника. Она знала это точно. Все знали.
Никто ничего не видел.
– Они есть, – настаивал Князев. – Просто не совсем обычные. И они не станут говорить с Игни. Зато с тобой, возможно, да.
– Пф-ф, – выдохнула Ника сквозь зубы. Вот и как к такому относиться? – В принципе, я не против, чтобы куда-то поехать и с кем-то там пообщаться. Если это действительно поможет Ксюше.
– Ника, я и сам толком не знаю… Но ничего другого предложить не могу.
Она собиралась еще раз заверить Антона в окончательности своего решения, однако сделать это помешал хлопок двери. Вернувшаяся Шанна радостно потрясала пакетом с продуктами, горя желанием немедленно устроить пир.
От приглашения присоединиться Ника отказалась.
– Город совсем не изменился, – делилась за ужином мама. Из Черневского Труда она вернулась около полуночи. Ника поела раньше и теперь просто сидела рядом, чтобы маме не было скучно. Люстру включать не стали – довольствовались светом вытяжки над плитой и фонарей с улицы. – А помнишь Танечку Казакову, подружку твою по садику? Я ее на вокзале встретила. Она в Германии учится, как раз приехала родителей навестить. Из такой глубинки – а смогла, пробилась. И все-то у нее, знаешь, продумано. До самой пенсии распланировала. Вот выучусь, говорит, теть Гель, работать буду, деньги откладывать, потом замуж выйду за немца… А в Труд возвращаться не собирается.
Никакую Таню Казакову
