речь, но вдруг прервалась: «Познакомьтесь – это К. (имя-отчество), наш уролог».
К. и К. с подчёркнуто церемонным видом пожали друг другу руки.
Мороз минус двадцать пять.
Логопед ведёт занятие, одевшись в пальто, в шапке и варежках. Пациент – мужчина с так называемым «эмболом»: от прежней речи у него на все случаи жизни осталось лишь одно, самое устойчивое слово. Эмболами чаще всего бывают матюги.
Логопед диктует, растирая руки:
– На улице стоит очень жаркая погода. Повторите.
Пациент, после колоссального напряжения, с трудом:
– Х-холодно… Блядь!..
Хирург-уролог К. любил в своё время развлекаться показом спермограмм сёстрам из приёмного покоя. Он вёл их к микроскопу, демонстрировал живые сперматозоиды. Некоторые сёстры выражали желание участвовать в заборе материала. Кое-кто верил рассказам К. о том, что если дать сперматозоиду развиваться без помех, то он может вырасти особью в тридцать метров длиной.
И заблудиться в петербургском тумане потерянным слоном.
Пришли родственники, просят за больного – безнадёжного паралитика. Практически без ног. Хотят, чтоб положили его в отдельную палату. Но отдельных нет, есть только двухместные.
– Очень хорошо! – обрадовалась заведующая. – Это для него же лучше! Надо обязательно положить к нему ходячего – пусть смотрит и старается.
Никто не застрахован от ошибок. Вот и автор ошибся. Оказалось, что уролог К. рассказывал о сперматозоидах совершенно другое. Он советовал медсёстрам отойти от микроскопа подальше, так как эти клетки весьма агрессивны и, если не мешать, могут преодолевать расстояние до 600 метров.
Рассказывают следующее.
Местный токсикоман Морозов, человек безобидный, носил шинель, а за спиной – гитару. Ел он не только наркотики, но и всё остальное, людям не положенное. В больнице его жалели, подкармливали всякой химической дрянью, не слишком вредной. Если у него не оказывалось денег, М. снимал гитару и пел – надо признать, что довольно неплохо.
Однажды в ночь дежурства гинеколога Р. И. Морозов забрёл в гинекологическое отделение в поисках каких-нибудь лекарств. Свет почему-то не горел. Дежурная сестра, увидев чёрную фигуру в шинели и с гитарой за спиной, решила, что видит человека с автоматом. С криком ворвалась она в комнату, где отдыхал гинеколог Р. И., и осталась стоять, удерживая дверь.
– Выйдите, я в трусах, – сказал Р. И. Он страдал врождённым дрожанием рук, головы, а также заиканием.
– Не выйду, – сказала сестра.
Морозов тем временем, никого не обнаружив, ушёл.
Утром, на общебольничной конференции Р. И. докладывал, что с настоящего момента следует держать ухо востро: в округе появились автоматчики.
– Ну что, уже не так неприятно? – спросил хирург-уролог К. больного, закончив массаж
