пана взыграло, он высокомерно вскинул голову.
– Отчего же, это не помеха. Я всегда готов к услугам.
– Не сомневаюсь! Но… Спасибо за угощение. Вынужден, пан, вас покинуть. Кстати, вы женились? Или по-прежнему храните верность покойной жене?
– У меня есть задушевная подруга… Слушайте, Клод, я не совсем понял ваши намеки о карнавале. О чем вы, собственно, хотели сказать?
– О чем вы спрашиваете, пан Тадеуш? – вопросом на вопрос отозвался Александр, замечая, что из-за двери кто-то подглядывает.
– Вы странный человек, мсье Верден. Говорите какими-то намеками, – посетовал, идя следом за гостем Манульский, и вдруг остановился. – Я хочу сделать вам подарок. Отменное охотничье ружьецо. Извольте подождать.
Толстяк проворно нырнул в боковую дверь. Спустя минуту, опережая его, в комнатенку вбежали два рослых слуги.
– Взять его! – завопил пан Манульский. – Он – подосланный шпион. В подвал его!
Зодич кулаком сбил с ног подбежавшего к нему слугу, метнулся по лестнице наверх. С разбегу ступил на подоконник открытого окна и, хотя до земли было не менее двух саженей, прыгнул на цветник. Ирисы смягчили удар о землю. Александр перемахнул через решетчатый забор и бросился по улочке, за углом которой ждал его экипаж. Пьер, увидев бегущего хозяина, смекнул что к чему. Выхватив пистолет, поджег заряд, пальнул в сторону дворца, на ступенях которого показались и тут же ретировались за дверь поляки. И, только убедившись, что недруги не преследуют, а мсье цел и невредим, лихой бургундец забрался в карету и взбодрил лошадей кнутом…
3
Следующая запись была сделана два месяца спустя…
До первого после Великого поста карнавала оставалось всего несколько суток, и с каждым часом на улицах и площадях, на фасадах домов прибавлялось разноцветных гирлянд и фонариков, чаще слышалась разноплеменная речь гостей, съезжавшихся со всей Европы. Зодич уже неделю находился в Венеции, познакомился со многими здешними людьми, владельцами домов и уличными музыкантами, офицерами и купцами, постоянно бывал на пристани и в кафе, разыскивая Сикорских. Но никто из новых знакомых о них не слыхивал. Это, однако, ничуть не поколебало его уверенности в том, что диверсия против русского главнокомандующего намечена на время карнавала.
Он добился аудиенции у Орлова-Чесменского, но его предостережения как будто растворились в воздухе. Генерал-аншеф отнесся к угрозе с легкой насмешкой, возразив, что, во-первых, любит потехи уличных комедиантов, а во-вторых, отказаться от приглашения дожа посетить праздник республики, увы, не позволяет дипломатический этикет. Более сговорчивым, к счастью, оказался генеральский адъютант Христинек, заверивший, что на карнавале ни на шаг не отойдет от командира, который, кстати, будет в костюме пирата и маске с длинным носом. Условились они и о том, в каких нарядах будут сами.
На Большом канале, у старинного моста Риальто, Александр снял гондолу и велел крепкому черноволосому
