Не очень часто. Только когда у него подходящее настроение. Он просто появляется и говорит мне всякие вещи.
– Какие такие вещи?
Я внезапно понял, что никогда не рассказывал Чейду эту загадку «запас псаспас». Тогда она казалась слишком запутанной, чтобы вдаваться в нее.
– О, просто странные вещи. Примерно два месяца назад он остановил меня и сказал, что утром не следует охотиться. Но погода была ясная и хорошая. Баррич в тот день добыл этого большого кабана. Вы помните. Это был тот же день, когда мы вышли на росомаху и она сильно порвала двух собак.
– Насколько я помню, она чуть не напала на тебя? – Чейд подался вперед со странным азартом.
Я пожал плечами.
– Баррич задавил ее. А потом он страшно ругал меня, как будто это была моя вина, и сказал, что он вышиб бы из меня мозги, если бы этот зверь повредил Уголька. Как будто я знал, что она повернет на меня! – Я помедлил. – Чейд, я знаю, что шут странный. Но мне нравится, когда он приходит разговаривать со мной. Он говорит загадками, и насмехается надо мной, и позволяет себе указывать мне, что я должен делать, по его мнению: не носить желтого или вымыть голову, но…
– Да? – Чейд подгонял меня, как будто то, что я говорил, было исключительно важно.
– Он мне нравится, – сказал я неуверенно. – Он насмехается надо мной, но, когда он это делает, мне не обидно. То, что он выбирает меня, чтобы разговаривать, заставляет меня чувствовать себя… ну, значительным.
Чейд откинулся назад. Он поднес руку к губам, чтобы скрыть улыбку, но я не понял, что его рассмешило.
– Доверяй своим инстинктам, – сказал он коротко. – И принимай все советы, которые шут дает тебе. И, как ты и делал раньше, не болтай о том, что он приходит говорить с тобой. Некоторые могут это неправильно понять.
– Кто? – спросил я.
– Может быть, король Шрюд. В конце концов, шут принадлежит ему. Куплен и оплачен.
Дюжина вопросов рвалась с моего языка. Чейд понял это по выражению моего лица, потому что поднял руку, чтобы остановить меня.
– Не теперь. Сейчас это все, что тебе нужно знать. На самом деле даже больше, чем тебе нужно знать. Но я был удивлен твоим открытием. Не в моем вкусе выдавать чужие секреты. Если шут захочет, чтобы ты знал больше, он может сам рассказать тебе. Но я припоминаю, что мы обсуждали Галена.
Я со вздохом откинулся в кресле.
– Гален. Так вот, он плохо обращается с теми, кто не может постоять за себя, одевается хорошо и ест один. Что еще я должен знать, Чейд? У меня были строгие учителя и были неприятные. Я думаю, я научусь обходиться и с ним.
– Да уж постарайся. – Чейд был до ужаса серьезен. – Потому что он ненавидит тебя. Он ненавидит тебя больше, чем любил твоего отца. Глубина чувств, которые он испытывал к твоему отцу, беспокоила меня. Ни один человек, даже принц, не достоин такой слепой привязанности, в особенности столь внезапной. А тебя он ненавидит еще сильнее. Это пугает меня.
Что-то в тоне Чейда заставило меня похолодеть.
