в лес по ягоды и грибы. Процесс сбора меня утомлял, но есть лесную землянику прямо с кустика было невообразимо вкусно. Пока я витала мыслями в далеком прошлом, Лиза мучила Вадима, рассказывая ему наши студенческие байки, который он, видимо, слышал уже не в первый раз, но терпеливо внимал.
– Рит, ты машину на сервис когда последний раз отгоняла? – интересуется Вадим, возвращая меня к реальности.
– Ещё один. Аккуратнее, я вчера за подобный вопрос побила мента.
– Какие вы там все добрые в Москве. Но всё же когда?
– Я её в салоне взяла год назад и ещё не проверяла.
– А-а, тогда всё ясно.
– А в чём дело? – Что-то я совсем не врубаюсь, к чему он.
– Ну, начнём с того, что у тебя, похоже, масло на нуле, если говоришь, что в сервисе ни разу не была. И ошибка в двигателе какая-то. Ты доехала до Питера нормально, вообще?
– Да, нормально. Слушай, я неслась в таком состоянии, что даже если бы у меня тормоза отказали, я бы это слишком поздно заметила. И что мне делать теперь?
– Ну, давай, пока вы завтра спать будете, – говорит он, ставя чашки с чаем на стол, – я на работу на твоей машине поеду и завезу её к ребятам знакомым в сервис. Они посмотрят.
– А как ты на работу доберёшься? Тебе не сложно?
– Да там недалеко. Не переживай.
– Ну, хорошо, спасибо тебе. – Я пробую чай. Он горячий, но ужасно ароматный. – Ой, слушай, вкуснятина какая. Я как будто где-то на даче.
– Ага, это от нашей бухгалтерской мафии.
– В смысле? – не понимаю я.
– Да представь, – встревает Лизка, – отдел бухгалтерии компании, где Вадим работает, бизнес организовали. Тётки тамошние, предпенсионного возраста, продают разный урожай своих подруг-дачниц. Только вот лет десять назад они могли ведро за сто рублей продать, а сейчас, прознав, что все вокруг сидят на экологических продуктах и предпочитают фермерские магазинчики и прочую муть, которую выдают за здоровую пищу, подсуетились, сделали себе, так сказать, ребрендинг и втюхивают свои «ЭКО-дары природы». «Никитишна инкорпарейтед» и всё такое. Ну, а девчонки с работы покупают. Это же тренд. Ну и Вадим купил недавно, когда я болела.
– Да уж. Хочешь жить – умей вертеться.
– А то. Пойду-ка я в душ, а то меня штормит немного.
– Лиз, тебе плохо? – спросил Вадим с волнением в голосе.
– Нет, я в порядке. Просто освежусь.
Они целуются.
Грудная клетка от этого предательски сдавливается.
– Посиди с ней.
– Да нормально всё. Я никуда не убегу. – «Мне особо и некуда», – думаю я.
– Ты как вообще? – присаживается Вадим рядом со мной. – Держишься?
– А у меня есть выбор? Хотя в принципе, кроме работы, я ни перед кем ответственности не несу, так что смело могла бы сойти с ума. Правда, вот…
– Правда в том, что не из-за чего,
