участь Ливии. Но почему вы считаете, Михаил Николаевич, что именно оппозиция приложила руку к этому взрыву и почему считаете цели так далеко идущими?
– Боря, ты не подумал о том, что как-то очень уж много людей знало о вашей встрече с Мариам в кафе сегодня вечером?
– Много?
– Ну, подумай сам. Она приехала в столицу с юга, ее официально отпустило командование, предоставив краткосрочный отпуск. С ней, или следом за ней, приезжает командир батальона, к которому их группа снайперов была временно приписана. И приезжает не один, а с командиром одной из своих рот. И они хотели поприветствовать тебя, поприветствовать адмирала Назими. То есть в той воинской части знали о вашей встрече.
– Опять же, – согласился Котов, – раз адмирал приехал на служебной машине с дочерью к кафе, значит, уже кто-то мог знать, куда и зачем они едут. Он ведь хотел со мной познакомиться. Да, получается, что чуть ли не все знали об этой встрече. Это что же, выходит, они и меня хотели убить, а пострадал сирийский офицер?
– Выходит, так, – кивнул полковник. – Громкое дело!
– Какая выгода меня убивать вместе с Назими?
– Не знаю пока. Но навскидку могу хоть дюжину вариантов набросать прямой и косвенной политической выгоды от этой акции.
– Ладно, не надо, – проворчал Котов, – я вам верю. Но зачем они убили Назими? Просто убрали высокопоставленного офицера флота? Чистой воды террористический акт?
– Меня это тоже смущает, Боря. Но для чего-то нужно. Например, чтобы его пост занял другой человек.
Сидорин увидел, что на траве рядом с капитаном лежит морской кортик, и взял его в руки. Подергав оружие, которое не хотело выходить из ножен, спросил:
– Это кортик Назими?
– Да. Тот майор, что батальоном командовал в Суруме, мне отдал. На память. Только он не открывается. Там, наверное, что-то погнулось. Заклинило от взрыва.
Сидорин отодвинулся чуть в сторону и повернулся так, чтобы на кортик падал свет паркового фонаря. Попытки приложить силу и вытащить клинок ни к чему не привели. Тогда полковник достал из кармана складной нож, склонился над оружием и принялся в нем ковыряться. Через пару минут с металлическим щелчком пружины клинок вышел из ножен.
– Вот, защелка замка застряла, – прокомментировал он, разглядывая оружие.
Котов посмотрел на кортик и равнодушно взял его в руки. Повертев им перед собой, капитан вдруг замер. Сидорин с недоумением посмотрел на него и понял, что Котов смотрит на ту часть клинка, что непосредственно примыкает к рукояти.
– Ты что, Борис?
– Это не тот кортик…
– В смысле? Ты что имеешь в виду?
– Михаил Николаевич! – Котов оживился, и его глаза странно заблестели в полумраке. – Это кортик не Назими. Это другой кортик.
– А ты откуда знаешь?
– Вот отсюда. – Котов постучал
