Я просто пялилась на него, будто парализованная. Он был здесь с того момента, как я вошла в зимний сад? Все это время?
Майкл откинулся на спинку тяжелого кресла, тень от деревьев практически скрывала его. Одной рукой парень придерживал баскетбольный мяч на своем бедре, вторую положил на подлокотник, а в пальцах сжимал пивную бутылку.
Сердце забилось сильно, до боли. Что он здесь делает?
Все еще наблюдая за мной, Майкл поднес горлышко бутылки к губам. На долю секунды я опустила глаза, мои щеки вспыхнули от стыда.
Он видел весь эпизод с Тревором. Проклятье.
Снова подняв ресницы, я позволила взгляду скользнуть по его светло-каштановым волосам, уложенным так, словно его должны были снимать для обложки модного журнала, опуститься к орехового цвета глазам. Сейчас в полумраке они казались темнее, чем на самом деле, а благодаря их пронизывающему взгляду из-под прямых, скошенных бровей, Майкл выглядел устрашающе. На его полных губах не было ни намека на улыбку. И кресло казалось крошечным для его рослой фигуры.
Он был в черных брюках, черном пиджаке и белой рубашке с расстегнутым воротником. Без галстука – как обычно, Майкл делал то, что хотел.
Все, что было доступно окружающим, – его облик. Производимое им впечатление. Думаю, даже родители не знали, что таилось в глубине этих глаз.
Майкл поднялся, бросил мяч на сиденье и, не выпуская меня из поля зрения, двинулся в мою сторону. По мере приближения он словно вырастал. Неудивительно при росте метр девяносто три. Он был строен, но мускулист. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой. Во многих смыслах. Похоже, Майкл целенаправленно шел ко мне. Мое сердце трепыхалось в груди; я прищурилась, собираясь.
Но он не остановился.
Когда Майкл прошел мимо, до меня донесся едва уловимый аромат его геля для душа. Я оглянулась. Не произнеся ни слова, он вышел наружу. В груди заныло от боли.
Закусив губы, я попыталась побороть жгучую волну слез, подступившую к глазам.
Однажды Майкл вдруг заметил меня. Как-то вечером три года назад он что-то увидел во мне, и ему это понравилось. Но, только огонь начал разгораться, готовый вспыхнуть ярким пламенем, как все угасло. Ярость и жар не получили выхода.
Я сорвалась с места и, промчавшись через дом, снова оказалась в холле и выскочила наружу через парадную дверь. И пока я шла к своей машине, каждая клеточка в моем теле пылала и бурлила от ярости.
За исключением той единственной ночи, Майкл всегда делал вид, что меня рядом нет, а если и разговаривал со мной, то резко и нехотя.
Сглотнув ком, образовавшийся в горле, я забралась в машину. Я надеялась, что не увижу Майкла в Меридиан-Сити. Надеялась, что наши пути никогда не пересекутся, и я больше о нем не услышу.
Интересно, знал ли вообще Майкл о моем переезде? Хотя, какая разница. Даже находясь в одном доме, мы будто на разных планетах обитали.
Машина заурчала, а из колонок зазвучала песня 37 Stitches группы Drowning Pool. Я быстро набрала скорость, оказавшись в конце длинной подъездной дорожки,
