ордеров.
Я стоял молча и не брал ордера.
– Ну что же, – спросил Макаренко, – ты, может, неграмотный, расписаться не сможешь?
– Да нет, грамотный, – хрипло ответил я.
– Ну и хорошо. Всякие горшки, мешки и мешочки в бричке под соломой.
Он всунул мне в руку ордера, повернулся и пошёл. Потом остановился и заговорил, как-то смущаясь, будто даже виновато:
– Знаешь, Семён, у меня с этими продуктами вечно неладно получается. Не то меня обсчитывают или обвешивают, не то я сам сослепу путаю, так что, пожалуйста, будь внимателен.
После этого он ушёл.
Я остался в совершенной растерянности. «Может, он решил меня испытать, – размышлял я, стоя посреди двора. – Мало того, что забрал из тюрьмы и одного оставил на улице, как будто я и убежать не могу, так теперь ещё ордера всучил. Может, это проверка? Стану я удирать, а часовые меня захватят». – Я огляделся. Двор был пуст. Даже из окон, кажется, никто на меня не смотрел.
Не то чтобы я решил убежать, хотя мысль о бегстве бродила у меня в голове. Не то чтобы я твёрдо решил остаться. Хотя бродила у меня в голове и такая мысль. Так или иначе убежать можно было и после, а пока надо было получать продукты. Я отправился на склад.
Выполняю больше, чем мне поручено
По совести говоря, на складе я не заметил, чтобы меня пытались обвесить. Мне аккуратно выдали то, что причиталось по ордерам. Я всё уложил в мешки, в мешочки и в глечики – горшки. Всё снёс в бричку и прикрыл соломой. Теперь оставалось ждать Макаренко. Пока можно было спокойно подумать о нём. Я и думал. Не могу сказать, чтобы это были связные рассуждения или цепь догадок. Мысли толпились у меня в голове, совершенно не связанные друг с другом. Возникали и сразу опровергались самые неожиданные догадки, вплоть до того, что Антон Семёнович гипнотизер. В своё время доходили до меня самые невероятные слухи о гипнотизерах. «Как всё-таки чудно получилось, – думал я, – сидел, сидел в тюрьме, вдруг пришёл какой-то Макаренко, взял и вывел». Иногда мне представлялось, что я хозяйственный человек, заслуживающий полного доверия, и что совершенно естественно, мне поручают ордера и продукты. Но тут же я вспоминал о своём прошлом, и мне приходила в голову гораздо более вероятная мысль, что ордера и продукты мне может доверить только человек ненормальный, как у нас на Украине говорят, «чудной». Словом, мысли толкались в голове без всякого смысла. Слишком мало я видел и знал, чтобы разобраться в происходящем. Впрочем, в то время человек поумней и поопытней меня, вероятно, остановился быв недоумении перед поступками Макаренко.
Раздался голос незаметно подошедшего Антона Семёновича:
– Всё получил?
– Всё, – хмуро отозвался я, – можете проверить.
– То есть как это проверить? – неожиданно резко спросил Макаренко. – Как прикажешь понимать «проверить»? Что проверить? Кого проверять – тебя?
Я не понимал, чем я мог рассердить этого спокойного
