семь лет назад, я этого еще не знал, не додумался до этого. А сейчас я верю, что вера в бога основывается и на одном мыслительном пассаже, который можно сформулировать примерно следующим образом. Если развитие человека беспредельно, то постепенно отказываясь от всего земного, всего, что связывает человека с его физическим существованием, с его бренным существом, его видимым существованием, человек способен перейти в область умозрительного существования, в область существования души. То есть вознесение Христа – это объяснимый на умозрительном уровне процесс, это просто новый уровень развития человека. И теоретически ничего необычного и тайного здесь нет. Это лишь результат работы над собой, полное растворение своего «я» в «я» других людей, полный отказ от всех индивидуальных желаний, вплоть до самых естественных – желания поесть, поспать, даже отказ от естественных отправлений и надобностей. Может быть тело в такой момент и умирает, как видимая глазу материя, но одновременно тело переходит в другое состояние существования материи. Вспомним три агрегатных состояния йода: жидкое, газообразное, кристаллическое. Не тоже ли самое происходит с телом, которое постепенно подчиняется только движению мысли, чтобы постепенно обратиться в эту самую мысль.
Но пока джэфисту до святости далеко, он направился в стоящий в углу сада туалет. При свете спички в коробочке для туалетной бумаги он обнаружил листки из «Тараса Бульбы» Н. Гоголя… Времена и люди. И пятьдесят пятый листок пришлось использовать.
Маска недоумения, которая появилась на лице джэфиста, когда он обнаружил Гоголя в туалете, чем-то напоминала уже однажды виденную баптистом маску недоумения. Да, вспомнил. Это была осень. Навстречу переходила улицу когда-то знаменитая актриса. Подагрические ноги, белые чулки, каракулевая шапочка и черные полусапожки. На лице застывшая маска недоумения. Она так никогда и не смирилась со старостью. Действительно, ее смерть началась со старостью, а не со смертью.
Как тут не вспомнишь о том, что у Пушкина в его усадьбе в Михайловском было много клопов. И жизнь там проходила не только среди полей и рощ, но и крестьян в лаптях, печек и черных поддевок, няни-дуры, потливых барышень, кур, возков, пьяных извозчиков, невысоких дворцов, грязных бород. И современная любовь к Пушкину – это любовь бессилия. Кстати, сам Пушкин был крайне уродлив: на маленьких ногах, с большим лицом, карлик и урод, со вздорным характером, но гениальной душой. Это хорошо видно на литографии Линдрота, 1837 года.
Дальше по тексту сплошь бабы. Прямо таки болезнь какая-то. Сплошь бабы на уме были у меня семь лет назад. Все же нельзя мне жить одному и без женщины. Моя юдоль в общении вечном с женщиной. Там описываются на нескольких страницах какие-то две встречи с новыми женщинами, как он, кто-то, пытался их соблазнить. Впрочем, все описываемые штуки не полового, а какого-то мистического характера, нет в действиях некоего героя жажды совокупления, есть лишь жажда порабощения. Поработить и отбросить. Какое-то мистическое свинство.
