на сегодняшний день. Понятно, что мисс Болем убили его стамеской, но кто угодно мог ее взять.
– Знаете, я все же боюсь, что это дело рук кого-то из сотрудников, – заметил Дэлглиш. – Убийца знал, где лежит идол, вырезанный Типпетом, и стамеска Нейгла. Знал, каким ключом открыть дверь архива. Знал, на каком крючке на доске в комнате отдыха дежурных висит этот ключ. Вероятно, он воспользовался одним из грубых холщовых фартуков, что хранятся в отделении творческой терапии, чтобы не испачкать одежду. И наверняка он имеет определенные познания в медицине. И что самое главное – убийца не мог покинуть клинику, совершив преступление. Дверь полуподвального этажа была закрыта, как и черный ход на первом этаже. А за главным входом следил Калли.
– У Калли болел живот. Он мог кого-нибудь пропустить.
– Неужели вы и правда считаете, что такое возможно? – спросил Дэлглиш.
Секретарь ничего не ответил.
С первого взгляда Мэрион Болем могла показаться привлекательной. Она обладала утонченной классической красотой, которую подчеркивала форменная одежда медсестры, и производила впечатление безмятежного очарования. Ее светлые волосы, разделенные на пробор над широким лбом и скрученные в пучок высоко на затылке, венчала скромная белая шапочка. Лишь после второго взгляда иллюзия начинала таять, и сестра Болем становилась не красивой, а только миловидной.
Черты лица, если их рассматривать отдельно, оказывались самыми обыкновенными: нос слегка длинноват, а губы тонковаты. В повседневной одежде, торопясь домой после работы, она была бы совсем неприметной. Именно сочетание строгой накрахмаленной униформы со светлой кожей и желтоватыми волосами завораживало и изумляло. Кроме широкого лба и острого носа, Дэлглишу не удалось найти в ней сходства с покойной кузиной. Но было что-то особенное в ее огромных серых глазах, которые на секунду встретились с его глазами, прежде чем она потупила взор и уставилась на руки, сцепленные в замок на коленях.
– Насколько я понимаю, вы ближайшая родственница мисс Болем. Должно быть, для вас это страшное потрясение.
– Да. О да, просто ужасное! Энид была моей кузиной.
– У вас одинаковые фамилии. Ваши отцы были братьями?
– Да, были. И еще наши матери были сестрами. Два брата женились на двух сестрах, так что мы были с ней действительно близкими родственницами.
– У нее не осталось других родственников?
– Только мама и я.
– Мне придется поговорить с юристом мисс Болем, я полагаю, – сказал Дэлглиш. – Но вы бы мне очень помогли, если бы рассказали все, что знаете о ее жизни. Боюсь, мне придется задать вам личные вопросы. Как правило, они не имеют отношения к преступлению, но всегда лучше знать как можно больше о каждом, кого оно как-то коснулось. Имела ли ваша сестра какой-либо другой источник дохода, помимо работы в клинике?
– Да. Энид была довольно хорошо обеспечена. Дядя
