мечом в ножнах за спиной, в широкополой соломенной шляпе и с раскосыми глазами, занимавший в одиночестве дальний стол в осаде пивных кружек, ему нравился.
Выглядел чужеземец странно даже в пестрой солянке портового города. Его шелковое темно-синее платье с широченными короткими рукавами запахивалось на груди и перевязывалось широким поясом. Полы заправлялись в темно-серые штаны с такими широкими брючинами, что они походили на женскую юбку.
Черты лица были нежными, как у девушки: правильный нос, густые ресницы, пухлые губы. Но это был настоящий воин. Каждый вечер он бросал вызов целой армии бочонков эля и кувшинов медовухи. Он сражался с противником до самого утра, а на рассвете падал под стол рядом с полем боя.
Ратмир никогда не задирал посетителей, да и вообще не любил ни с кем заговаривать. К тому же к Воину Пива подошла подвыпившая компания, чтобы посмеяться над разрезом его глаз. Тот молча выслушал каждого из них, а затем вместо ответа этот тонкий юноша, которого легко можно было перепутать с девушкой, коротко ударил ребром ладони по столешнице. Увидев, как толстая доска с треском раскололось, шутники извинились и попросили разрешения удалиться.
– Я не запрещаю убивать здесь людей, если они платят двойную цену, – сказал ему хозяин, разочарованный концовкой.
Тот строго взглянул и ответил:
– Дождю, что смял твои цветы, туче, скрывшей луну, и человеку, ищущему с тобой ссоры, прощай всегда, хоть они и ранят твое сердце. В этом есть глубокий смысл.
Голос чужеземца был высокий и певучий. Слова он произносил, слегка коверкая, особенно плохо справляясь со звуком «л», превращая его в «р». Хозяин ничего не понял, но многозначительно кивнул.
Тогда Ратмир поймал взгляд Воина Пива и качнул кружкой. Тот поднял свою в ответ, и с тех пор каждый вечер такой обмен приветствиями стал их молчаливым ритуалом.
Воин Пива отсутствовал второй день. Снова взглянув на пустующий стол в углу, Ратмир сказал:
– Пройдусь сегодня по другим шалманам. Может, он просто изменяет твоему пиву.
Кивнув толстушке, Ратмир попросил пожарить мяса и присел подальше от шумных компаний, под вечер исправно заполнявших пустующие днем лавки за столами.
– Здравствуй, – за стол без разрешения подсел длинный худой парень с изъеденным оспой лицом. – Ты Ратмир?
– А кто ты? – недовольно оторвался от ужина тот.
– Меня зовут Гимли Крот, сын Барда Счастливого, – собеседник как бы невзначай поправил золоченую фибулу на черном плаще на костлявых плечах. – Слыхал про меня?
– Чего тебе надо?
– Люди говорят, что ты ждешь корабля в Брагитофтир.
– И что? – отозвался Ратмир, с деланым равнодушием рассматривая кусок свиной ноги, аппетитно сочащийся горячим жиром.
– Корабль, что тебе нужен, прибыл в порт. Отходит этой ночью. – Рябой склонился, обдав чесночным дыханием. – Твое место обойдется в две марки серебра.
– Ты
