Жара такая, а тут тебе, вместо опохмелки, видите ли, мысль, мать твою, подогревающая.
– Ну что, тогда я уже не нужен, – с облегчением сказал Емельянов, повернувшись, чтобы уйти в противоположном направлении.
– О, Данила, – сказала Петровна, только сейчас заметившая его из своего окошка. – Слушай, я тебя прошу, пойди хоть на время, подстрахуй этого олуха.
– А чего его страховать-то? – Данила глянул вслед удаляющемуся Климу, который в этот момент проходил мимо той самой, обитой жестью двери хранилища спермы, и усилием воли заставил себя непринужденно добавить: – Он же нормальный, не шатается практически.
– Тебе жалко? Постой немного на подхвате на всякий случай. Если все будет в порядке, тогда иди к себе, – Петровна хохотнула, – в свой параллельный мир.
Встречая на жизненном пути разных людей, Данила иной раз бывал немало удивлен услышанным от них словам и выражениям. В частности, по мнению Данилы, в мирке, где влачила унылое существование заведующая вагинной лабораторией Полина Петровна, понятие «параллельный мир» существовать не могло. Не исключено, конечно, что ей, скажем, при чтении какого-нибудь журнала или женского романчика попадались эти слова, но абсолютно точно они не должны были настолько застрять в ее голове, чтобы она была в состоянии оперировать ими. И однако ж!
Глава 6
Поехалипишем
Президент Российской Федерации Владимир Иванович Паутов сидел за рабочим столом, но при появлении писателя Виталия Олеговича Кутыкина встал и немного прошел ему навстречу, остановившись рядом с соседним, маленьким, столом. В момент рукопожатия части боковой стены кабинета, оказавшиеся двумя раздвижными панелями, разъехались в стороны, и, обернувшись на это еле слышное движение, Виталий Кутыкин увидел в образовавшемся проеме видеокамеру, установленную на треноге, а рядом видеооператора и звукооператора в наушниках. Звукооператор держал обеими руками штангу-удочку, на конце которой имелся крупный микрофон, весь в махре.
Из-за видеооператора тут же выскочил мелким смерчем человечек в кожаном пиджачке. Этот шустрый малый, деловито, но вежливо взяв президента за плечи, повернул его нужным ракурсом, в три четверти к камере, затем он взял и беллетриста за корпус и поставил его в нужное место и в нужный ракурс. Ясное дело, человек-смерч был режиссером.
– Ну что? – спросил режиссер у оператора.
– В норме, – ответствовал тот, поточнее прицелив объектив камеры на стоящих у столика.
– Раз-раз-раз. Как звук?
– В норме, – ответил режиссеру звукооператор, вставши несколько сбоку и двинув свою удочку вперед – так, чтобы махровый микрофон располагался чуть выше голов президента и писателя, ровно посередке между ними.
– Поехалипишем, – в одно слово скомандовал смерч и шмыгнул прочь, за видеооператора.
Паутов взял со столика оправленный в красивую рамку документ, вверху которого золотом отливал двуглавый орел, и, приосанившись, уставил добрый взгляд на писателя.
