ваша сообщения ещё раз!..»
«Бум!
Вари бомбу изо льда.
Вари бомбу изо льда.
Улетай клубничный дым.
Буду вечно молодым»
В зале ожидания было немноголюдно. Николай Трофимович взглянул на табло. До отправления поезда оставалось 37 минут. Открыв кейс, профессор достал свежую газету. На главной полосе красовался портрет известного писателя, почившего накануне. С грустью вздохнув, Николай Трофимович перевернул страницу. Пестрили светские новости, репортаж о драке в Госдуме, сообщение о родах у какой-то певички, и много другого, к чему был абсолютно равнодушен ректор Литинститута. Перелистнув еще три страницы, профессор устало снял очки. Протер стекла.
– Как могут они после этого говорить о воспитании юного поколения.
Водрузив очки на нос, профессор застыл от ужаса. Перед ним медленно плыл открытый гроб. Неказистый мужичок спокойно катил саркофаг на больничной каталке. Мимо, не обращая на мужика никакого внимания, сновали отъезжающие. Грязный саван в гробу был усеян искусственными цветами, из которых торчало синее лицо старухи с подвязанной челюстью. Глаза умершей были полураскрыты. Не веря тому, что видит, Николай Трофимович оглянулся. Люди в зале были заняты своими делами. Кто то читал, кто то играл с детьми, кто то говорил по мобильному. На задних сиденьях страстно целовалась влюбленная парочка.
Профессор открыл рот, но мужичок сам обернулся к нему:
– Дорого нынче. На крышку вот и не хватило… – мужик громко высморкался: – Закурить есть?
– Н… не курю… – только и смог прошептать онемевшими губами профессор.
– Ладно.
Мужик спокойно покатил гроб к выходу на платформу. Николай Трофимович проводил его взглядом.
– Вы уронили, мужчина. – уборщица подняла с пола газету.
– Оставьте себе… – подхватив кейс, ректор быстро зашагал в сторону буфета.
Залпом осушив стакан минералки, ректор посмотрел на часы. В громкоговоритель объявили подачу состава.
– Отлично. Скорее бы убраться отсюда.
Фирменный поезд прибыл без опозданий. Сверившись с билетом, профессор подошел к девятому вагону. Путь до Москвы был неблизким, Николай Трофимович чувствовал усталость. «Сразу ложусь, будем отсыпаться».
Кивнув проводнику, ректор проследовал в седьмое купе. На удивление, он был единственным пассажиром.
– Тем лучше! – довольно улыбнувшись, профессор закинул кейс и снял пиджак.
Через полчаса он мирно храпел на нижней полке.
Стук колес убаюкал пожилого профессора. Ему снилось детство. Первая школьная любовь, танцы в вечернем клубе. Прощание у подъезда. Первый поцелуй. Даша обняла и сильно прижала его к себе. Прижала так, что Николай Трофимович вдруг ощутил необъяснимую боль в груди, стало трудно дышать…
Разлепив веки, профессор закричал от ужаса.
На нем лежала какая
