мимо, потом автобус. И вот: одна из легковых машин изрядно проезжает вперёд, а затем сдаёт назад и останавливается рядом со мной, так что мне даже не приходится бежать за ней с рюкзаком. Сую нос в салон через полуоткрытое окно машины, из которой громко орёт музыка, и ей заунывно вторит кот.
– Вам куда? – пытаясь переорать этот содом, кричит радостный водитель.
– Рязань! – так же громко ору я.
– Садитесь!
Рюкзак я кладу назад и там же замечаю переноску.
– Кот? – спрашиваю я так же громко.
– Ага! – подтверждает водитель, кивая. – Он так и будет орать всю дорогу.
– А Вы куда едете? – на всякий случай спрашиваю я.
– В Кузнецк, – отвечает водитель.
Мы оба продолжаем орать, иначе не слышно, потому что музыку он не убавляет. Извлекаю из рюкзака свою карту:
– О! Мне туда и надо!
Он соглашается подвезти меня до Кузнецка, после чего включает музыку ещё громче. Видимо, та громкость, что была, считалась тихой.
Едем. Сознаюсь о своей специальности. Попутно выясняется, что кот – вислоухий шотландец, и я начинаю ором рассказывать про гипертрофическую кардиомиопатию кошек и предрасположенность шотландцев к сердечным болезням. Мол, стрессы для них очень опасны, а громкая музыка – это сильный стресс. Водитель отвечает:
– Да он привык!
Кот меж тем, видимо, на стрессе портит воздух.
– С-с-сука! – весело орёт водитель.
– У него пелёнка-то там есть? – хочу уточнить я.
– Нету!
Бедный кот. Если случится то, о чём я думаю, то весь кот, мотаясь в тесной переноске, рискует оказаться вымазанным сами знаете в чём. Водитель, видимо, думает о том же. Он останавливается, открывает переноску, вытаскивает оттуда худого длинного серого кота и сажает его на обочину дороги, держа за подмышки, словно маленького ребёнка. И ждёт. Мимо с шумом едут машины.
– … Да он так не пойдёт! – предупреждаю я, тоже выйдя из машины.
– Нет? – искренне удивляется мужик.
– Нет. Он же КОТ.
Удивлённый кот задней частью сидит в траве: теперь он обескуражен не только громкой музыкой, но и проносящимися мимо машинами. Как бы не удрал. Подождав ещё немного и убедившись, что ничего не происходит, мужик кладёт кота обратно в переноску. Безвольный кот ничего не предпринимает: послушно втекает задом внутрь корзинки.
Мы едем дальше под аккомпанемент той же громкой музыки: как и коту, мне приходится смириться. Вдруг я слышу песню, которую пели ребята на фестивале: это Ляпис Трубецкой «Я верю».
– Обожаю эту вещь! – кричит мужик.
– Я тоже! – кричу я.
Он врубает музыку ещё громче.
Подпеваем все втроём: мужик, я и кот.
«Я верю в Иисуса Христа,
