что мне снилось, я так и не смогла. Да я и не особо пыталась.
…А на следующий день я выяснила, что дико боюсь лифтов. И потом ещё много лет даже на девятый этаж к друзьям ходила пешком, если у меня не было попутчиков, которые могли бы отвлекать меня во время подъёма разговорами…
Я осторожно освободила руку из ладоней Стэнна и, отвернувшись, обеими руками начала гладить громко мурлычущего зверя.
– Так вот почему я боюсь замкнутого пространства, – я не поворачивалась, спиной чувствуя внимательный взгляд Стэнна. – Знаешь, я долгое время в лифтах ездить боялась. В детстве нравилось в них кататься, а потом – как отрезало. И до сих пор, собственно, их не люблю. А сейчас вспомнила, как мне было страшно в этой маленькой пещерке, где я сидела под потрескивающим камнем и молилась, чтобы он не свалился и не придавил меня. А потом мне захотелось исчезнуть оттуда, вернуться домой. И я проснулась. И напрочь забыла свой сон. Помнила только, что снилось что-то страшное, и очень не хотела туда возвращаться. Наверное, поэтому мне этот сон и перестал сниться.
– Наверное…
Стэнн подошёл, встав у меня за спиной, и положил мне руки на плечи.
– Но сейчас ты здесь, и я очень этому рад.
– Я тоже рада, – взглянув на него через плечо, улыбнулась я. – А ещё я рада тому, что мне не придётся пешком топать. Ты ведь довезёшь меня, правда?
– Конечно! Залезай!
– Милый зверь! – обратилась я к гепарду. – Ты прокатишь меня до города?
«Милый зверь» боднул меня головой так, что я покачнулась, и зевнул, показав все свои великолепные острые зубы.
Я сочла это знаком согласия и с помощью Стэнна уселась на мягкую кожаную попону, которой была покрыта спина этого необычного средства передвижения. Стэнн уселся сзади и тронул поводья.
– Мы ведь не торопимся? – спросил он. – Мурлыка может прогуляться не спеша?
– Ты так и зовёшь его Мурлыкой? – рассмеялась я. – Такой зверюга вымахал!
– Конечно, – улыбнулся Стэнн. – Это же ты его так назвала. А я ничего менять уже не стал…
…Мы нашли этого крохотного, ещё слепого, котёнка, когда гуляли по лесу. Он лежал под корнями упавшего вигнума и плакал, как маленький ребёнок.
– Смотри, какая кроха! – я кинулась было к нему, но Стэнн схватил меня за руку:
– Подожди!
Он внимательно огляделся по сторонам:
– Вдруг тут мать поблизости. Пошли-ка лучше отсюда.
– Стэнн, он даже не в норе! Если бы мать была рядом, она бы давно прибежала. Что-то случилось. Слышишь, как он пищит? Буквально из последних сил.
Жалобный плач котёнка перемежался горькими всхлипываниями.
Стэнн снова оглянулся.
– Да. Наверное, ты права.
Мы подошли к малышу. Я взяла его на руки:
– Стэнн! Он худой, как велосипед! У него все косточки
