так, как говорит? Ее слова причиняли боль. Неужели Моник и правда думает, что Иззи все дается так легко? Почему она говорит такие ужасные вещи? От всего этого Изабель пробрало чувство вины. Она медленно отпрянула от подруги, чья хватка немного ослабла. Она с беспокойством следила за подругой. В этот момент Моник словно вышла из оцепенения: ее взгляд стал потерянным, а лицо отразило ужас.
– Боже, Иззи… – тихо произнесла она. – Я не знаю, что на меня нашло… – она взглянула на подругу. – Прости меня…
– Все мы не ценим то, что имеем, – лишь сказала Изабель.
Не смотря на быстрое осознание произошедшего, Моник была готова разрыдаться на месте. Иззи снова подошла к ней, приобняла за плечи и повела к близстоящей скамейке.
– Ты сказала то, что думаешь.
– Я вовсе не так думаю, – пробормотала смуглянка.
– Думаешь, – вздохнула Иззи. – Иначе бы промолчала.
Пока они медленно двигались до деревянной скамейки, Моник не сказала ни слова.
– Я, правда, не думаю об этом… так, – виновато взглянула девушка, вытирая последние слезы.
Иззи вяло улыбнулась и еще крепче обняла подругу.
– Наверное, мне нужно перестать болтать только о парнях.
– Думаю, тебе вообще надо перестать болтать и больше прислушиваться к сердцу, – мягко сказала Моник и положила голову на плечо подруге. – И выбросить из башки все эти секс-игрушки.
Иззи усмехнулась.
– И это тоже.
Моник хихикнула.
– Значит, король Артур?
– Заткнись, – рассмеялась Иззи.
После этого они еще какое-то время сидели на скамейке, но как только часы пробили восемь, Моник вернулась домой. Иззи проводила ее до половины пути и медленно поплелась к себе домой. Как всегда, ее плей-лист подобрал соответствующие, несколько депрессивные песни, что соответствовало ее настроению.
Эта история с Моник еще раз вывела ее из колеи. Сначала она думала, что, все дело в ее подруге, а, что, если нет? Может, все дело в ней самой? Может, каким-то странным способом она влияет на людей, как и Эбби? Или, что еще хуже, люди как-то влияют на них? Разрядить понурую обстановку не смогла даже смс-ка:
«Не много на себя берешь, Эстер?», присланная Дорианом.
«Я не в настроении обсуждать мои бунтарские взгляды на жизнь», – ответила Изабель.
Сначала она не хотела ничего писать, но подумав, что это будет невежливо по отношению к парню, написала то, что чувствовала в данный момент. В глубине души ей хотелось с кем-то поговорить. Она знала, что вряд ли когда-нибудь будет обсуждать случившееся с Моник, но ей хотелось кому-то выговориться. А сейчас, единственным, кому она могла поплакаться в жилетку, был именно Дориан. Парень, которого она знала от силы неделю.
«Проблемы с сестрой?», – спросил он.
Ох, на это
