его всем близким друзьям и предложив его со страхом и трепетом трем издателям, она наконец получила возможность продать его, но лишь при условии, что сократит его на треть и выкинет все места, которыми особенно восхищалась.
– Итак, теперь я должна либо сунуть его обратно в мой жестяной ящик – и пусть плесневеет, либо заплатить за его опубликование из своих денег, либо обкорнать, чтобы удовлетворить покупателя и получить за свой труд сколько можно. Слава – вещь приятная, но наличные деньги – вещь более полезная, так что я хочу поставить этот вопрос на голосование нашего собрания, – сказала Джо, созвав семейный совет.
– Не порти свою книгу, девочка моя. Ты даже не знаешь, как она хороша. И идея хорошо разработана. Пусть полежит, созреет, – так звучал совет отца, который и сам следовал в жизни тому, что проповедовал, терпеливо ожидая созревания собственных плодов и не спеша снять их даже теперь, когда они стали сладкими и мягкими.
– Мне кажется, что Джо получит больше пользы, пройдя через испытание, чем выжидая, – сказала миссис Марч. – Критика – лучшая проверка для такого рода работы; критика выявит неожиданные достоинства и недостатки произведения Джо и поможет ей в следующий раз написать лучше. Мы слишком пристрастны, а похвала и порицание посторонних окажутся полезными, пусть даже роман принесет мало денег.
– Да, – сказала Джо, сдвинув брови, – вот именно. Я так долго с ним возилась. И, право, не знаю, хорош он, или плох, или так себе. Мне будет очень полезно, если спокойные, беспристрастные люди взглянут на него и скажут мне, что они думают.
– Я не выбросила бы из него ни слова. Ты испортишь его, если сделаешь то, что требует издатель. То, что происходит в умах людей, гораздо интереснее, чем их действия, и выйдет просто каша, если ты выкинешь те объяснения, которые есть в твоем романе сейчас, – возразила Мег, которая была твердо уверена, что книга Джо – самый замечательный из всех когда-либо написанных романов.
– Но мистер Аллен пишет: «Откажитесь от всех пояснений, сделайте повествование ярким и драматичным и дайте самим персонажам рассказать всю историю», – перебила ее Джо, обращаясь к записке издателя.
– Поступи так, как он тебе велит; он знает, что можно продать, а мы нет. Сделай хорошую, популярную книжку и получи столько денег, сколько дадут. Потом, когда сделаешь себе имя, сможешь позволить себе не подчиняться правилам и вставлять в свои романы всяких философов и метафизиков, – сказала Эми, которая придерживалась сугубо практического взгляда на дело.
– Если мои герои – «философы и метафизики», – отозвалась Джо со смехом, – это не моя вина. Я ничего не знаю о подобных вещах, кроме того, что слышу иногда от папы. А если я взяла кое-что из его мудрых мыслей и вплела в мой роман, тем лучше для меня. А ты, Бесс? Что ты скажешь?
– Я так хотела бы увидеть его напечатанным поскорее, – вот и все, что сказала Бесс, и, говоря это, улыбнулась. Но было и невольное
