style="font-size:15px;"> Анне дорога до Переяславля не казалась опасной. Светлой полоской, будто луч солнца по речной волне, бежала она с пригорка на пригорок. И Анна думала, как хорошо было бы зимой покататься с этих пригорков на салазках. Пенилась у обочины цветущая гречиха, блестели листвой весёлые перелески, ярко зеленела отрастающая отава. У одного поворота рос чудо-цветок: высокая, в рост человека, лоза вся в розовых венчиках.
– Смотри, Анюта, цвет прямо как у меня на прялке, что Ванюша подарил! – изумилась Марья.
Придержали коней, чтобы полюбоваться, и подоспевшая Мария Ярославна пояснила, что цветок этот зовётся рожа, и занесли его на рязанскую землю, должно быть, чумаки с Украины, когда привозили соль.
– Хочу рожу, сорвите! – уросливо затянула Анна.
– Нет, – сказала княгиня, – пусть растёт, – и, свесившись со своего конька, огрела коренную.
Лошади рванули, увезли ревущую Анну от чудо-цветка.
Княжеский терем в Переяславле Анне показался немногим краше курной крестьянской избы: невысокий, деревянный, с затянутыми бычьими пузырями оконцами. Покои отапливались не по-чёрному, да и печи муравлёными изразцами были изукрашены. А вот блохи, как и в тех нечистых избах, сразу же на ноги кинулись. Только матушка, на удивление Анне, не возмутилась, как там, не кликнула сенную девку, чтобы вымела их полынным веником, – просто тряхнула юбками и поспешила в объятия тучной в своих красно-белых одеждах княгини рязанской. Она из-за тучности, видно, не успела встретить гостей на крыльце.
– Доброго здоровья, дорогая сестрица!
– Доброго здоровья, сестрица любезная, братец желанный. Легко ли доехали?
– Не заметили, как и домчались, – ответила княгиня московская, улыбаясь. – Только…
А княгиня рязанская, не дослушав, уже тискала Анну:
– Моя касаточка, моя ласочка! Притомилась, чай, в дороге?
Анна увертывалась от липких поцелуев, сучила покусанными ножками.
– Не дергайся, когда тётушка целует! – прикрикнула мать.
– Блохи, видно, покусали? – участливо спросила княгиня рязанская, опуская Анну на земляной пол. – Тьма их тьмущая нынче. Лето-то какое сухущее. Я уж все половики и скатёрки велела на солнце вывесить. Так что, не обессудьте, гости дорогие, что голо в горнице.
– Персидский порошок хорошо помогает, – сказала Марья из-за спины великой княгини московской.
– Да где же возьмёшь его? Ой, племяннички дорогие, с вами-те я и не поздоровалась, – княгиня рязанская раскрыла объятия, раскинула руки и стала похожа на клушу.
– Я пришлю, сестрица…
Тут два молодца ввели князя Ивана. Князь оттолкнул их и, еле передвигая ноги, сам направился к гостям, худой, давно не стриженный, в длинной посконной рубахе. Княгини бросились поддержать. Княжич Иван привычно подтолкнул отца. Обнялись, перецеловались, уселись за стол в красном углу. Неважно одетые слуги подали мёд и мятный
