style="font-size:15px;"> – Похоже, замки волшебные.
«Я не слишком-то хорошо управляюсь с волшебными замками», – хотел было возразить Дерни, но прикусил язык. Он уже понял: если Чайчай хочет, чтобы ты что-то сделал, а ты этого не умеешь – наилучшим (и единственным) выходом будет как можно скорее обрести недостающие умения. Дерни не был дураком. Он видел, как окружающие реагируют на указания Чайчая, а эти окружающие занимались такими вещами, которые Дерни только снились[13].
Увидев спускающегося по лестнице Среднего Дэйва, Дерни даже обрадовался. Это многое говорит о воздействии взгляда Чайчая, если человек чувствует облегчение при виде такого громилы, как Средний Дэйв.
– Мы обнаружили еще одного стражника, сэр. На шестом этаже. Он там прятался.
Чайчай быстро встал.
– Ну надо же. Надеюсь, он не пытался геройствовать?
– О нет, он перепуган до чертиков. Отпустим его?
– Отпустим? – переспросил Чайчай. – В этом что-то есть. Можно, к примеру, попросить Банджо отпустить его, высунув из окна повыше. Я сейчас поднимусь. Идем, господин Волшебник.
Дерни неохотно последовал за Чайчаем вверх по лестнице.
Башня («Если вообще можно назвать данное строение башней», – думал Дерни, привыкший к странной архитектуре Незримого Университета, которая сейчас казалась очень даже нормальной) представляла собой полую трубу. Не менее четырех спиральных лестниц вели наверх, перекрещиваясь на площадках и иногда проходя одна сквозь другую в нарушение всех признанных законов физики. Любой выпускник Незримого Университета лишь пожал бы плечами, но Дерни до выпуска было еще очень далеко. Также взгляд привлекало полное отсутствие теней. На тени, как правило, не обращаешь внимания – на то, как они очерчивают предметы, придают текстуру миру, – пока они вдруг не пропадают. Белый мрамор (да, предположим, что это мрамор), казалось, светился изнутри. Даже если лучи странного солнца и пробивались сквозь окна, то вместо настоящих, честных теней появлялись лишь едва различимые серые пятна. Казалось, башня всеми путями избегала темноты.
Это было страшно. Хотя присутствовал еще целый ряд неприятных моментов – например, когда ты, миновав сложную площадку, шел вверх, на самом деле шагая вниз по обратной стороне лестницы, а далекий пол, вдруг оказавшись у тебя над головой, становился потолком. Когда происходило нечто подобное, все закрывали глаза. Все, кроме Чайчая. Чайчай, напротив, прыгал через ступени и смеялся, как ребенок, заполучивший новую игрушку.
Наконец они поднялись на верхнюю площадку и вошли в коридор. «Предприниматели» толпились у закрытой двери.
– Он там забаррикадировался, – сообщил Сетка.
Чайчай постучал в дверь.
– Эй, там! – крикнул он. – Выходи. Даю слово, что тебе ничего не будет.
– Не выйду!
Чайчай сделал пару шагов назад.
– Банджо, вышибай дверь.
Банджо неуклюже вышел вперед. Пару сильных пинков дверь выдержала, но потом
Пожалуй, тут может возникнуть некоторое непонимание. Не то чтобы он хотел заниматься чем-то подобным или чтобы чем-то подобным занялись с ним. Такие сны снятся, как правило, темными-претемными ночами и касаются всяких темных-претемных вещей.
